Не девушка, а крем-брюле

– Обычное-обычное, – запыхавшись, поддержала Хазова Галина Семеновна, поднимавшаяся по лестнице с тяжелыми сумками в руках. Переставив их через порог, она с облегчением выдохнула: – Донесла, слава богу.

В сумках стояла та же самая минералка, что привез Андрей Александрович. Заметив это, Хазов расстроился.

– Галина, – представилась старшая Ладова высокопоставленному гостю. – Василисина мама. А вы, я так понимаю, папа Юли?

– Я – папа, – растерялся Хазов.

– Он и мама, и папа, – хихикнула Юлька и стала гнать отца: – Давай, пап, уезжай, мы тут сами.

– Уеду-уеду, – проворчал Андрей Александрович. – Можно вас?

Галина Семеновна вопросительно посмотрела на Хазова.

– Я привез шампанское. Женщины на работе сказали, что так положено. Все-таки повод. Но сам не знаю. Распорядитесь этим, как сочтете нужным. И вот еще… – Андрей Александрович, смутившись, достал из карманов банки с икрой. – Торопился, не успел упаковать. Уж извините.

– Ничего страшного, – приняла извинения Галина Семеновна. – Вы не волнуйтесь. Шампанское мы им откроем. Пусть выпьют чисто символически. При нас с Юрой. А потом уйдем.

– Забирать когда? – уходя, поинтересовался Хазов.

– Мне кажется, девочкам стоит остаться ночевать у нас, – предложила Галина Семеновна. – Все равно спать не будут. Положим их в зале. Места хватит…

– Спасибо, – поблагодарил Андрей Александрович.

– За что? – удивилась Ладова.

– Ну, что дочь мою привечаете…

– На самом деле – вам спасибо, – смутилась Галина Семеновна. – Если бы не Юля, может быть, ничего бы этого и не было. А так у них вроде даже компания образовалась. Не знаю, надолго ли. Но все равно…

– А мне не все равно! – заорала на Гульку Василиса, как только та в очередной раз озвучила свое отношение к предстоящему событию. – И тебе не все равно: только умудряешься, чтобы все тебя уговаривали.

– Меня?! – возмутилась Низамова и подпрыгнула на месте. – Да я вообще могу не приходить, если я так тебе мешаю.

– Ты не мешаешь, – Ладова взяла себя в руки. – Ты мне портишь настроение. Вот скажи, зачем ты все время называешь моих одноклассников идиотами?

– Не все время, – отказалась взять на себя вину Гулька.

– Ты просто не замечаешь! Они же тебя не называют так!

– Ну… этого я знать не могу, – заюлила Низамова.

– Зато я могу! – рявкнула на подругу Василиса. – Чего ты бесишься, Гуль? Ты как собака на сене: вроде вместе со всеми и в то же время сама по себе. Думаешь чего-то. Психуешь.

Низамова промолчала, но Ладова почувствовала, что попала в самую суть проблемы.

– У меня такое чувство, что ты вообще ищешь повод, чтобы сюда не приходить. А повода нет, вот ты ко всем и цепляешься.

– Я не цепляюсь, – буркнула Гулька и уселась рядом с Ладовой, накручивающей розы на торте. – Ты вроде сказала, больше к плите не подойдешь.

– В последний раз, – объяснила Василиса и подхватила пальцем кремовую каплю, чтобы та не испортила совершенного рисунка. – На, – мазнула она насупившуюся Низамову по губам.

Та облизнулась и проговорила:

– Я чувствую себя дурой.

– В смысле? – Василиса застыла со шприцом в руке, из которого уже полезла зеленая субстанция. – Ч-черт! – выругалась Ладова и испортила-таки торт обрушившимся на глазурь зеленым червяком в продольных полосках.

– Все твои девчонки будут по парам, а мы с тобой, как белые вороны. Медляк начнется, друг с другом танцевать, что ли, будем?

До Василисы наконец дошел смысл того, что пыталась объяснить Низамова. И тогда Ладова расхохоталась:

– Гулька, это не я хочу любви. Это ты!

– Ну и что? – проворчала Низамова и забралась с ногами на табуретку. – У тебя хотя бы мечта есть.

– Есть, – строго подтвердила Василиса. – Но не факт, что сбудется.

– Ты же говорила, судьба?! – подначила подругу Гульназ.

– Я и сейчас тебе говорю, что судьба. И что с того?

– Я с Бектимировым помирилась, – выдала свою главную тайну Низамова и опустила голову на острые коленки. – Вот теперь не знаю, что и делать… Он мне предложение сделал, – оказывается, прозвучала еще не вся правда.

– Руки и сердца? – хихикнула Василиса.

– Дура, что ли? – тут же возмутилась Гулька. – Ходить.

– Чё, так и сказал: «Давай со мной ходить»?

Счастливая Низамова только потрясла головой, словно окончательно запамятовав, что еще несколько дней назад фамилия Бектимирова всплывала в разговоре исключительно в сопровождении слов «козел», «идиот», «придурок» и т. д. Василисе не хотелось ловить подругу на слове. В том, что Гулькина ненависть какой-то особой природы, Ладова подозревала давно, но тактично молчала. Зато Низамову словно прорвало:

– Вот теперь и не знаю, что делать.

– Делать нужно то, что хочется.

– Это как, интересно? – злобно посмотрела на подругу Гулька. – Я же уже с вами договорилась! Кто так делает?!

– Ах, вот в чем дело! – улыбнулась Ладова. – Тогда вообще проблем никаких нет. Тащи своего Бектимирова сюда.

– Этого придурка? – Низамова словно стеснялась своего выбора.

– Может, хватит? – укоризненно посмотрела на нее Василиса и почувствовала небольшой укол зависти. – Быть мне елкой, – криво усмехаясь, проронила она. – Будете вокруг меня хороводы водить.

– Какие хороводы? – не поняла Гульназ.