Не для взрослых

1

« – Детеныш человека! Смотри!

Как раз напротив волка, держась за низкую ветку, стоял голый коричневый малыш, только что научившийся ходить, самая мяконькая и самая усеянная ямочками крошка, которая когда-либо попадала ночью в волчье логово.

Он посмотрел прямо в лицо Отцу Волку и засмеялся.

– Это человечий детеныш? – спросила Мать Волчица. – Я никогда не видела их. Дай-ка его сюда.

Волк, привыкший переносить собственных детенышей, в случае необходимости может взять в рот яйцо, не разбив его, а потому, хотя челюсти зверя схватили ребенка за спинку, ни один зуб не оцарапал кожи. Отец Волк осторожно положил его между своими детенышами.

– Какой маленький! Совсем голенький! И какой смелый, – мягко сказала Мать Волчица. Ребенок растаскивал волчат, чтобы подобраться поближе к ее теплой шкуре. – Ай, да он кормится вместе с остальными! Вот это человечий детеныш! Ну-ка, скажи, была ли когда-нибудь в мире волчица, которая могла похвастаться тем, что между ее волчатами живет детеныш человека?

– Я слышал, что такие вещи случались время от времени, только не в нашей стае и не в наши дни, – ответил Отец Волк. – На нем совсем нет шерсти, и я мог бы убить его одним прикосновением лапы. Но взгляни: он смотрит и не боится».

Тут в пещеру пробует протиснуться тигр Шер Хан, который требует свою добычу. «Клянусь убитым мною Быком, должен ли я стоять, сунув нос в вашу собачью конуру, ради того, что принадлежит мне по праву. Это говорю я, Шер Хан.

Рев тигра наполнил пещеру громовыми раскатами. Мать Волчица стряхнула с себя детенышей и кинулась вперед; ее глаза, блестевшие в темноте, как две зеленые луны, глядели прямо в пылающие глаза Шер Хана.

– Говоришь ты, а отвечаю я, Ракша (Демон). Человечий детеныш – мой, Лунгри! Да, мой. Он не будет убит. Он будет жить, бегать вместе со Стаей, охотиться со Стаей и, в конце концов, убьет тебя, преследователь маленьких голых детенышей, поедатель лягушек и убийца рыб! И он будет охотиться на тебя! А теперь убирайся или, клянусь убитым мною Самбхуром (я не ем умирающего от голода скота), ты, паленое животное, отправишься к своей матери, хромая хуже, чем в день своего рождения! Уходи!

Отец Волк посмотрел на нее с изумлением. Он почти позабыл те дни, когда завоевал Мать Волчицу в честном бою с пятью другими волками; тогда она бегала в Стае, и ее называли Демоном не из одной любезности...»

И Шер Хан со страшным ворчанием отступил, детеныш остался у волков с четырьмя их волчатами, и вскоре Стая принимает его в свои ряды...

Кто-то читал про Маугли в большом сокращении – для совсем маленьких. Кто-то видел мультфильм. Но я советую взять в руки «Книгу Джунглей» и «Вторую Книгу Джунглей» и прочесть наконец все подряд. Сплошные столкновения воль и решимостей, силы и хитрости. Лучше любого телебоевика.

2

Детство английского писателя Редьярда Киплинга было довольно тяжелым. В то время Британия была империей – то есть владела пространствами, весьма удаленными от своих границ: недаром подчеркивалось, что над Британской империей никогда не заходит солнце...

А самолетов еще не было. И если британцам, работающим в Индии, надо было отослать детей на время на родину – то это были месяцы плавания и, возможно, годы разлуки. Увы, за все на свете надо платить, в том числе и за владение колониями.

Несколько счастливых лет маленький Киплинг провел в Индии с родителями. Все знают, что такое наши самые ранние впечатления – они навсегда остаются самыми яркими. А потом его с сестрой отправили «на воспитание» к дальним родственникам. А в какой ад могли в старой доброй Англии превратить – из лучших, разумеется, чувств, – процесс воспитания, об этом читайте у Диккенса, хотя бы в романе «Домби и сын» (надеюсь, мы к нему как-нибудь обратимся). Но и Киплинг высказался об этом с достаточно едкой определенностью – в автобиографическом рассказе «Мэ-э, паршивая отца...», который кончается приездом матери, но измученный издевательствами тетки и своего кузена – ее сына, бедный Панч (он же Паршивая Овца) не сразу оттаивает...