Не для взрослых

Внутри «Книги Джунглей» вы обнаружите и знаменитый рассказ «Рикки-Тикки-Тави» – рассказ о мужестве и верности. Речь не о людях – о маленьком зверьке мангусте, который не знает страха и бросается в бой с любой змеей, в том числе со смертельно ядовитой коброй. Люди выловили захлебнувшегося было зверька из канавы, обсушили и привели в чувство – и он стал верен семье и в первую очередь маленькому Тедди.

На веранде «за ранним завтраком сидели Тедди, его отец и мать. Но Рикки-Тикки сразу увидел, что они ничего не едят. Они не двигались, окаменев, и лица их побелели. На циновке возле стула Тедди лежала свернувшаяся Нагайна, и ее голова была на таком расстоянии, что она в любую секунду могла укусить голую ножку мальчика. Кобра покачивалась вперед и назад, распевая торжественную песню.

– Сын большого человека, убившего Нага, – шипела она, – не двигайся! Я еще не готова. Погоди немножко. Не двигайтесь, все вы трое. Если вы пошевелитесь, я ударю, если вы не пошевелитесь, я тоже ударю. О глупые люди, которые убили моего Нага!

Тедди не сводил глаз с отца, а его отец мог только шептать:

– Сиди неподвижно, Тедди. Ты не должен шевелиться. Тедди, не шевелись.

Рикки-Тикки поднялся на веранду и воскликнул:

– Повернись, Нагайна, повернись и начни бой».

И вскоре начинается бой крохотного зверька с огромной по сравнению с ним коброй – бой, о котором, надеюсь, вы прочтете сами.

3

Те, кто постарше, должны обязательно прочитать совсем другие – трагические – рассказы о колониальном мире конца XIX – начала XX века.

Тут надо помнить поэтическую формулировку, которую Киплинг ввел в мировой культурный оборот, – неважно, верна эта формулировка или нет, но все используют ее уже почти век:

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток,

и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей

на Страшный Господень суд.

И один из самых трагических его рассказов о любви с многозначительным названием «За чертой» начинается словами, которые сразу покажут нам, как далек сегодняшний мир от тогдашнего, где, скажем так, расстояние между Западом и Востоком было много длиннее сегодняшнего. Не забудем еще, что речь – об Индии, где люди от рождения делились на касты, и члены самой низшей касты – неприкасаемых – не только не должны были дотрагиваться до людей другой касты, но даже тень от них оскверняла человека, на которого случайно падала...

Вот как начинается этот при всем при том замечательный рассказ: «При всех обстоятельствах человек должен держаться своей касты, своей расы и своего племени. Пусть белый прилепится к белому, а черный к черному. ...Вот история человека, который ступил за надежные пределы добропорядочности и тяжко за это поплатился». И сегодня, конечно, отличия между Западом и Востоком порою очень и очень велики. Но все же границы совсем не таковы, как обозначены они Киплингом. И во всех городах мира можно встретить чернокожую красавицу рядом с совершенно белым джентльменом – и на лицах обоих будет написано счастье.

Не так было в Индии времени Киплинга. В рассказе описан тайный роман англичанина с пятнадцатилетней вдовой (!) Бизезой, страстно его полюбившей. И вот она узнает, что возлюбленный встречается с англичанкой – и обвиняет «его в неверности. Никаких полутонов для нее не существовало, и говорила она напрямик. Триджего смеялся, а Бизеза топала ножкой, нежной, как цветок бархатца, и такой маленькой, что она умещалась в мужской ладони». Она требовала, чтоб он немедленно порвал с «чужой мем-сахиб». А он объяснял ей, «что она не понимает точки зрения людей с Запада на такие вещи. Бизеза выпрямилась и тихо сказала:

– Не понимаю. И знаю только одно – для меня худо, что ты, сахиб, стал мне дороже моего собственного сердца. Ты ведь англичанин, а я просто чернокожая девушка. – Кожа ее была светлее золотого слитка на монетном дворе. – И вдова чернокожего мужчины. – Потом, зарыдав, добавила: – Но клянусь своей душой и душой моей матери, я тебя люблю. И что бы ни случилось со мной, тебя зло не коснется».