Не доверяй мне секреты

– И здесь ей может помочь друг, человек, который облегчил бы ей возвращение в нормальное общество. Шотландия занимает особое место в ее сердце. – Она вытягивает ко мне палец, потом прикладывает его к губам. – Я надеюсь, что могу доверять тебе, надеюсь на твою рассудительность. Мюррей ничего не знает, я ограждаю его от всех этих неприятностей.

– Неприятностей? Вы называете срок в тюрьме неприятностями?

– Я что, неправильно употребила английское слово?

Она пытается разыграть удивление, но брови остаются на месте, а на лбу ни единой морщинки. Английским она владеет в совершенстве. Уж я это знаю, знает и она.

– Но за что ее посадили? – спрашиваю я. – Что-то серьезное?

– Да. Понимаешь… – она встает, – Орлу всегда тянуло ко всяким подонкам… Ты хочешь подробностей? Не стану их приводить, пусть сама тебе расскажет при случае. И на этом все, Грейс! Мне кажется, мы достаточно пообщались.

Она дарит мне ледяную улыбку и быстро идет к двери. Я поднимаюсь и следую за ней.

– Будет лучше, если ты больше сюда не придешь. У меня теперь совсем другая жизнь. Возможно, и тебе тоже нужно подумать об этом. О том, чтобы начать новую жизнь. Открыть новую главу. А ворошить прошлое… это не приведет ни к чему хорошему.

– Но куда мы от него денемся? Наша жизнь – результат прошлых событий, поступков, вы не согласны?

Сходя по ступенькам, чувствую, как дрожат ноги.

Анжелин пропускает мои вопросы мимо ушей.

– Фамилия Орлы по мужу – Фурнье. Скандал был ужасный. И еще… – говорит она, уже наполовину закрыв дверь. – Послушай-ка, Грейс…

– Да?

– Вся эта чушь с уходом в монастырь. Узнай там они про ее прошлое, ни минуты не сомневаюсь, ей бы тут же указали на дверь. – Она смотрит на меня совершенно пустыми глазами. – Ну что, получила то, за чем пришла?

Поворачиваюсь к ней спиной раньше, чем она ко мне (маленькая, но все же победа), и мне почти удается устоять перед искушением тут же пуститься по дорожке бегом, прочь от этого дома. Роняю ключи на землю, подбираю, сую в скважину замка машины, открываю и лишь потом оглядываюсь. Над крышей дома зловеще нависают низкие, тяжелые тучи, словно хотят поглотить и задушить его. Анжелин стоит у окна. Она слишком далеко, выражения ее лица мне не видно, но все равно становится не по себе, по спине бегут мурашки. Сажусь, включаю зажигание, проезжаю сотни две ярдов, нахожу стоянку, заезжаю и сижу там, напряженно размышляя, пытаясь вспомнить и связать воедино услышанное только что.

Картина складывается весьма колоритная, правда оттенки, которыми окрашена жизнь Орлы, исключительно мрачные: аборт, попытка самоубийства, наркомания, тюрьма. Что с этим делать, как к этому относиться, я пока не знаю. Все гораздо более драматично, чем я ожидала. Хотела бы я знать, насколько Анжелин сгустила краски, насколько исказила правду, делая столь безжалостные заявления относительно своей дочери и опуская подробности, которые могли бы помочь мне понять Орлу и ее поведение.

Поразительно, что в доме избегают даже упоминать имя Орлы: по ее адресу не было произнесено ни единого слова нежности или сострадания. Даже фотографий Орлы нигде нет, я не видела ни одной. А что касается пафосной речи Анжелин о том, что ради своего ребенка мать способна на все… я ей не верю. Любая другая мать – да, но только не эта.

Звоню Юану:

– Ты сейчас можешь говорить?

– Секундочку.

Слышу, он выходит на воздух и закрывает за собой дверь.

– Ну как, встретилась? Как впечатление?

– Ничего хорошего. Если верить Анжелин, Орла – человек непредсказуемый, от нее всего можно ожидать. Но дело в том, что Анжелин совсем не производит впечатления любящей матери. Если выразить все одним словом – она ее совершенно не щадит.

– Больше чем одно слово.

– Мне даже почти жалко Орлу, – быстро говорю я.

– С чего это вдруг? Она тебя не пожалеет. Забыла, что она намерена тебя уничтожить, Грейс?

– Знаю, знаю. Но послушай, если я хоть когда-нибудь стану тебе жаловаться на свою мать, напомни мне об Анжелин.

– Все настолько ужасно? Ну ладно… Ты хоть что-нибудь полезное для себя выяснила? За что ее можно зацепить и заставить сдать назад?

– Может быть. У тебя компьютер далеко?

– Могу вернуться в дом. А что?

– Погоди минутку.

Я делаю глубокий вдох, сама еще не верю в то, что сейчас скажу.

– По словам Анжелин, у Орлы был аборт, потом она пыталась покончить с собой, потом пристрастилась к наркотикам и сидела в тюрьме.

– Ого! За что, черт побери?

– Не знаю. Анжелин не сказала. Она подчеркнуто делала вид, что ничего от меня не скрывает, но подробности сообщить отказалась. Не удивлюсь, если она все преувеличила. А может, даже просто наврала. Ты еще не у компьютера?

– Как раз включаю.

– Кстати, о вранье. Орла сказала, что ее отец умер, но это не так. Не кажется ли тебе это странным?

– Да, похоже, для этой бабы все средства хороши, лишь бы получить то, что она хочет, – сухо говорит он.

– Можешь поискать ее в Сети? По мужу она была Фурнье.

– Еще не загрузился.

Я размышляю о связях, ниточках, соединяющих одно событие с другим. Когда все это у Орлы началось? После трагедии с Розой? Или еще раньше?

– Ну что, нашел что-нибудь?