Не драконь меня

- Все наладится, - утешительно взяла его я за руку. Он тут же вцепился глазами в сплетение наших ладоней и разулыбался.

- Спор с отцом того стоил, - поделился он и я покраснела от его признания. – Пусть уходит отсюда и занимается воспитанием своего младшего сына.

Я удивилась: его отец приходил, чтобы поговорить?

…Никто не заметил, когда все началось. По сцене заклубился дым. Потянуло гарью. Ведущий закашлялся и тут же огнем полыхнул потолок над сценой. И тут же посетители поняли, что это не часть шоу. Кто-то завизжал.

Огонь распространялся стремительно: он с невероятной скоростью пожирал занавес, полз к гипсокартонному потолку. А под потолком уже сизым облаком клубился дым, за занавесом вовсю бушевало пламя…

Началась паника.

Все как-то внезапно осознали, что оказались запертыми в подземной ловушке, выход из которой только один — через стилизованную под люк дверь, вверх по узкой лестнице. Это было жутко.

Паника засасывала всех в свое жерло, перемалывала, срывала тонкую шкурку цивилизованности.

Мы вскочили с места, дернулись в сторону выхода, но тут же отшатнулись.

У бетонной лестницы началась драка.

Куча –мала становилась все больше, среди гари и дыма слышались только женские пронзительные крики и ругань, кашель и мужские окрики.

Живой клубок из рук, ног, голов, сметал все, но не продвигался выше. На лестнице шла борьба на выживание.

Огонь уже перебирался на стены, с жадным урчанием пожирал бархатную обивку подиума. Дым спускался ниже и ниже, и с каждой минутой дышать становилось все тяжелее.

- Не паникуй. Всегда есть выход, - сказал он мне и в его голосе звучала сталь.

Он схватил меня за руку и потащил к сцене, за которой, как, видно, надеялся, есть служебный выход.

В дальнем конце зала мы заметили неприметную дверь.

— Давай туда! Скорее!

За дверью оказалась маленькая кладовка: ряды ящиков и картонных коробок вдоль одной из стен, зарешеченное окошко под самым потолком.

Он захлопнул дверь, отсекая человеческие крики и гул пламени. В кладовке воздух был еще пригоден для дыхания, но из-под щели под дверью уже просачивались языки дыма. Черт! Они оказались в такой же ловушке, а путь назад отрезан огнем, и кислорода с каждой секундой становится все меньше и меньше.

— Надо дать доступ воздуху, — прохрипела я, хватаясь за горло. —Разбей окно!

Он кивнул, рванул на себя один из ящиков, придвинул к стене, сверху поставил еще один, потом еще. Выдрал доску, прямо с гвоздями, врезал ею по стеклу. Разбить окно удалось с четвертой попытки, мешали прутья решетки. Как только стекло серебристым дождем просыпалось на пол, в кладовку ворвался свежий воздух.

Целую вечность мы ничего не делали, просто дышали.

- Там слишком много огня, - вдруг протянул он. – Я не пронесу тебя сквозь него, и никак не обратиться – мы в каменном мешке.

Тогда я подумала, что он немного помешался от дыма, гари, страха. Вокруг действительно творился ад.

— Попробуй выломать решетку, — попросила, показав наверх.

— Кааак?! — протянул он, но все же с мрачным ожесточением вцепился в прутья. Конечно, у него ничего не получилось. Тот, кто устанавливал эту чертову решетку, постарался на славу. Он зарычал от бессилия. Все, это конец. Между прутьями проскользнет разве что кошка, им ничего не светит!

— Позови кого-нибудь на помощь.

Он всмотрелся в окно. Пустая затея. Окно выходит во двор, окруженный глухой стеной. Их никто не услышит, а если даже и услышит, то ничем не сможет помочь.

— Эй, есть там кто?! — послышался снаружи голос. В поле зрения появились рыжие ботинки с рифленой подошвой.

— Я подумал, что кто-то может попытаться выбраться через окно, — владелец ботинок присел на корточки, и мы увидели, что это молодой парень.

— Мы бы попытались, если бы не это. — Он врезал по прутьям.

— Я попробую выломать, —парень ухватился за решетку.  Он застонал. С ума сойти! Этот подросток хочет голыми руками справиться со стальной решеткой! Да тут нужен… Стоп! Ну, конечно!

— Эй, друг, подожди! — Он нашарил в карманах связку ключей, просунул руку между прутьями, сказал, задыхаясь от волнения:

— Черный «Лексус» на стоянке. Пригони его сюда, в багажнике трос.

Парнишка кивнул, заграбастал ключи, крикнул:

— Я сейчас, одна нога тут…

 Он спрыгнул с ящиков, сел на пол рядом со мной:

— Нам нужно немного подождать.

— Дверь уже горит, — сказала я бесцветным голосом. — Мы не успеем.

—Тихо! — рявкнул он. Я посмотрела на него без злобы, уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке:

— Ты сделал все, что мог.

— Нет! — Он тряхнул головой. — У нас еще есть надежда.

— Да, — согласилась, — только что делать с горящей дверью?

Он сорвал пробку с одной из бутылок, плеснул на горящую дверь. Раздалось шипение, от двери повалил едкий дым, глаза защипало. Он опустошил вторую бутылку. Потом третью. Потом четвертую…

Где же мальчишка?! Почему так долго?.. Это был неравный бой. За хлипкой дверью уже вовсю бушевало пламя, в гуле и треске чудились нечеловеческие вопли. Вода не поможет, лишь на пару минут отсрочит конец. А дышать тяжело, и разбитое окно больше не спасает.

- На, вылей это на себя.

Я кивнула, попыталась открыть бутылку, застонала.