Не Господь Бог

Но утром, когда в семь прозвонил будильник, и улыбка с лица, и решимость начать новую жизнь исчезли. Дима дважды переодевался из нового в старое и обратно, взъерошивал и приглаживал обратно волосы. Он смотрел на то, что устроил в квартире, и его охватывал ужас. У него было чувство, что вчерашний день, вечер были куражом, он накуролесил, набедокурил, он обнаглел. Если бы у него было время, он немедленно бы наклеил обои обратно, но времени уже не было. В 08:01 он твёрдо решил, что оденется по-старому.

Но в 08:02 тренькнуло смс от Лены: «Я всё вижу!»

– Откуда? – написал он.

В ответ пришёл лукавый смайлик.

И Дима вдруг разом расслабился, рассмеялся. Да черт возьми, в самом деле, что за глупость? Бояться прийти в офис в новой одежде, с новой прической, в новых очках. Всего-то. Смайлик Лены придал ему решимости. В 08:12 Дима успел вскочить на подножку трамвая, успел, и ни одного красного сигнала светофора до самого офиса не встретилось.

Диме казалось, что сегодня впервые он поднял глаза выше уровня ног и увидел здание Лахта-центра. Как это может быть, спрашивал он себя, что он впервые видит, в каком прекрасном, величественном здании он работает? Может, он просто раньше никогда не запрокидывал голову? Дима счастливо засмеялся и направился к турникетам.

Приложил карту, но зазвучал сигнал, и загорелся красный крестик «Стоп». Дима не понял, что происходит. Из стеклянной будки вышел ветеран Афгана, пожилой охранник Михалыч. Дима крутил карту, приготовившись оправдываться, что видимо положил пропуск к сотовому и тот размагнитился. Просить пропустить на честное слово, а обед потратить на бюро пропусков.

– Олег Михайлович, я…

Дима был единственным, кто называл охранника Михалыча полным именем- отчеством.

– Ушаков? Ты что ли? – Дима был единственным, кого Михалыч звал только по фамилии и на ты.

– Здрасьте, Ирочка, добрый день, Григорий Алексеевич, – приветствовал он других.

– Можно пройти? – спросил Дима.

Охранник не спешил жать зелёную кнопку, дивился на Диму:

– Постригся что ли?

– Ага, так можно пройти-то? Опаздываю.

– Ну, иди- иди, модник! Надо же, не признал. Впервые со мной такое!

Подошёл второй охранник, Петька, и, не стесняясь Димы, который нетерпеливо ожидал застрявшие на других этажах лифты, Михалыч подивился:

– Ушаков, вырядился, и постригся, как педик, я не признал.

– Ушаков… не помню. Из руководства?

– Да не, айтишник, – подсказывал Михалыч, – ну тот, ебанько в жилетке.

Им было невдомёк, а может и по барабану, что Дима мог услышать, в десяти шагах от них дожидаясь лифта.

Лифт приехал, Дима вошёл в него, бледный и взмокший, но побыть одному не довелось, в лифте были три сотрудницы: секретарь Вика, офис-менеджер Светка, а ещё новенькая Катя, переводчица на испытательном сроке, пока не имевшая права голоса и не успевшая освоить выращивание губ, ногтей и ресниц.

Самая красивая, Вика, грубо выругалась. Все знали правила: три опоздания равно прощай премия.

– Вниз что ли опять приехали?!

– Мы опять на первом? – простонала Светка.

– Извините, – сказал Дима, хотя вообще-то не он отвечал за лифты, которые, как часто казалось сотрудникам, двигались по каким-то своим законам, законам хаотичного броуновского движения.

– Новенький? – спросила Света.

– Молодой человек! Вы из какого отдела? – нежно пропела Вика.

Девушки резко привели себя в тонус, развернулись самыми выгодными позициями лица, как для селфи, и были жестоко разочарованы, узнав Ушакова.

– Это Ушаков, Свет.

– Ушаков, а ты оказывается такой хорошенький! Жалко, я тебя раньше не замечала, – присмотрелась Света.

– Вы тоже, девушки, очень красивые, – ответил он вежливо.

– Вообще-то мы давно не, – Вика была в своем репертуаре слегка уставшей от жизни гламурной избалованной сучки. Все знали, что она спала с Костиком Корзуновым, начальником отдела, и потому считала себя королевой.

– Не слушай её, сегодня пятница, пятница-развратница, вечерком все идут в бар, ты как? – спросила Света.

– Я?! – удивился Дима.

– У тебя жених, Света, – опять напомнила Вика.

К двенадцатому этажу Дима вспомнил, что у него в кармане телефончик продавщицы из магазина одежды, к двадцатому, что завтра у него занятия в фитнес-клубе, на двадцать четвёртом из лифта он вышел воспрявшим духом.

На двадцать четвёртом располагался родной IT-отдел, где Дима трудился на должности специалиста четвёртый год. Он направился через опен-спейс, который придумали, чтобы планктон всегда был на виду у начальства.

Сосед по столу, толстяк Антон, который всегда что-то жевал, уронил кетчуп на грязную футболку.

– Ушаков?

Обернулись модный хлыщ Гришка Савельев и многодетный с ипотекой Серёга Плотников.

– Ушаков?

Следом все другие сотрудники оставили свои дела и с интересом уставились на Ушакова.

– Что за аншлаг, коллеги? – раздался за спиной голос начальника отдела Кости Корзунова.