Не кормите и не трогайте пеликанов

Неделю спустя я обнаружил, что каждый новый день добавляет какую-то новую черту в мой характер, причем черту омерзительную. Мне вспоминались друзья, у которых была работа, и я начинал им завидовать, искал в них недостатки, находил и убеждал себя в том, что если эти бездари имеют работу, а я, такой одаренный, способный, полный сил и знаний, не имею, то, значит, мир несправедлив. Я сделался скуп, жаден, издевательски кричал попрошайкам на улице, что хрен они от меня что получат, а в магазине по нескольку раз проверял сдачу. Мне казалось, все меня хотят обдурить, обсчитать. Вдобавок из-за отсутствия регулярного секса, и даже не регулярного, а какого бы то ни было, меня постоянно посещали грязные фантазии.

И всю неделю телефон безмолвствовал. А в среду позвонила Катя. Я в этот момент лежал в постели и читал Томаса Вулфа.

– Привет! – голос у нее был бодрый и веселый. Позади угадывался даже какой-то негромкий автомобильный шум.

– Привет, – весело ответил я. Приподнялся на постели и отложил в сторону книгу.

– Привет тебе из Монте-Карло, – снова поздоровалась она, теперь уже со смехом. – Мы тут в небольшом путешествии. Монако, Сан-Марино… Кстати, у меня новый парень.

– Да? – переспросил я с преувеличенным равнодушием. – И как? Здоров, надеюсь?

– Еще как здоров, – язвительно отозвалась она – В отличие, кстати, от некоторых. Инструктор по фитнесу. Такой, знаешь, итальянский живчик, альфонсик. Зато член как у носорога. И трахается… ты себе не представляешь.

– Поздравляю, – сказал я спокойно и постучал ногтем по обложке книги.

– А ты работу-то себе нашел?

Я громко хмыкнул:

– Сама-то как думаешь? Консультант в крупной американской компании. Работаем теперь на космос.

Гвоздев мне как-то сказал, что чем невероятнее твоя ложь, тем скорее тебе поверят.

– Молодец. Нашел кого-нибудь себе?

– Ну, так… – сказал я уклончиво. Я отогнул двумя пальцами, большим и указательным, уголки страниц и прошелестел ими. – Она директор нашей компании.

– Слышь! Директор нашей компании! – Катя резко повысила голос, и я различил в нем знакомое бешенство. Оно всегда меня заводило. – Не хами тут! Слышь!

– Катя, – сказал я радостно. – Всё, пока…

– Чё пока?! – зашипела она. – Чё щаз за отстой?!

Я нажал на красную кнопку “разъединить” и почувствовал, что наш разговор привел меня в добродушное настроение. Поднялся с дивана, пошел на кухню, покурил и вернулся к чтению.

После этого Катя еще несколько раз звонила – трубку я не брал, а ее эсэмэски с угрозами злорадно разглядывал по нескольку раз в день.

Прошла неделя. Другая. Деньги стремительно таяли. Я перестал покупать алкоголь, потом сигареты, на обед ел куриные ноги, огромные, присланные россиянам щедрыми американцами. Вместе с жареной картошкой они были не так отвратительны. Наконец однажды за завтраком собрался с духом и позвонил Жорику. Он тут же ответил, но сказал, что долго разговаривать не сможет, что сейчас в Москве и мутит тему с шампунями. Я вдруг почувствовал, что на кухне душно, и стал правой рукой – левая была занята телефоном – открывать окно.

– А наш проект? – спросил я.

– Временно откладывается, – быстро сказал он. – Пока все сложно.

– А Костя-то где? – я наконец справился с окном. На кухню ворвался холодный воздух улицы.

– Какой Костя? – удивился он. – А, этот-то? Так он в Израиль три дня назад улетел. На пеэмже.

В трубке раздался шорох, все на несколько секунд смолкло, потом механический голос сообщил, что средства на моем счету закончились.

Меня охватило отчаяние. Я сидел на кухне перед открытым окном, обхватив голову руками. Курить было нечего, выпить – тоже. На шее словно затягивалась петля. Прошло еще три дня. Я как мог бодрился, но ничего не выходило. Читать не хотелось, гулять – тоже. Ночами подолгу ворочался и не мог уснуть. Мыслей никаких не было. Не было и надежды. Одна лишь тяжелая черная угрюмость.

И тут мне позвонил Гриша Лугин.

Гриша Лугин. Он появлялся всегда как посланник богов, когда я находился в самом отчаянном положении. Лугин называл себя моим другом, И даже самым близким. Я не возражал. Возражала Катя. Однажды в присутствии Гвоздева она сказала, что Лугин – хороший парень, но немножко мразь. Как это – немножко мразь? Как мразью можно быть немножко? Я не понимал. Катя ухмыльнулась и сказала:

– Увидишь еще!