Не лечи меня…

– Вот уволят меня из-за вас, и дачу достроить не успею, – в сердцах пожаловался главврач, – ладно, Лев Леонидович, иди домой, спасибо тебе, что удар на себя принял, сегодня Евгений Борисович дежурит, будем надеяться, сюрпризов больше не случится, а спящая красавица к вечеру придет в себя.

Пробуждение Марьяны было тяжёлым, голова ватная, во рту сухо, как с перепоя. Разлепила глаза и оглядела реанимацию, Виктор по-прежнему лежал на кровати, приборы мерно гудели. Встала, проверила показатели, погладила его по лицу.

Кинула взгляд за окно и поняла, что уже вечер, значит, пошли вторые сутки, это хорошо, основной удар организм пережил, теперь должно пойти восстановление. Медсестры в реанимации поменялись, с ней поздоровались, ничем не выказывая удивления тем, что она здесь ночевала, значит в курсе всех сплетен.

Прошла к сестринскому столу, попросила карту направлений, глянула, что назначил Виктору Лева, в компетенции Левы не сомневалась, но хотела все контролировать сама.

Пошла в сторону ординаторской, там сидел Евгений Борисович, заполнял карты.

– Марьяна Николаевна, там главврач просил вас зайти, – поднял глаза от компьютера.

– Только в душ схожу, – потянулась к шкафчику со своими вещами.

В кабинет главврача зашла уже в приличном виде, только синяки под глазами и бледный вид выдавали ее усталость.

– Садись, Марьяна Николаевна, – указал на стул главврач, – ты у меня в кабинете телефон свой оставила, тебе звонили, – пододвинул по столу к ней телефон.

– Спасибо.

– Там это, – замялся главврач, – тебе наверняка твои сообщить должны были, но уж извини, придется мне. Наталья девочку родила сегодня в одиннадцать утра.

– Все нормально?

– Да, Субботин ее во время привез, роды в срок, девочка крепкая. Смотреть поедешь?

– Завтра, наверное, как Воронин будет, имейте ввиду, пока он в сознание не придет, я из реанимации ни ногой, – взглянула исподлобья на главного.

– Да понял я уже, в ординаторской еду Субботин приволок, поешь, это приказ.

– Хорошо, я пойду?

– Иди, Марьяна, иди, – тяжело вздохнул главврач.

– Поздравляю, – насколько могла радостным голосом произнесла Марьяна.

– Спасибо, родная, как ты?

– Эй, это мои слова, ты нахально своровала мой текст, – пошутила Наталья.

– Это я не по злобе душевной, – оправдалась Марьяна, – нормально я, держусь, вторые сутки пошли, будем надеяться будут легче первых.

– Держись, полковник мужик здоровый, справится, не может он сдаться, русские не сдаются.

– Как племянницу назвали? – сменила тему Марьяна.

– Степан сказал, Алёнкой будет.

– Ну, фантазии Субботина можно только позавидовать, – с сарказмом произнесла Марьяна.

– Вот родишь сама, хоть Февроньей называй.

– Что ты, я к Субботину за советом обращусь как ребенка назвать, у него в этом деле опыт большой.

– Ты когда приедешь?

– Субботин надеюсь не пожмотился и оплатил тебе палату? Посетителей пускают?

– Только одного.

– Я так понимаю, папаша ваш ещё не появлялся?

– Ты же знаешь, ему некогда.

– Завтра постараюсь приехать, что-нибудь привезти?

– Себя привези, это главное. Люблю тебя.

– И я тебя люблю, поцелуй там Алёну Степановну.

– Обязательно.

Глава 20

Приборы стали пищать чуть активнее, Марьяна подскочила на кушетке, вынырнув из сна. На этот раз приборы пищали потому, что пациент начал приходить в себя. Виктор открыл глаза, непонимающе обводя взглядом помещение.

Марьяна наклонилась к нему, стала гладить по лицу. Виктор непонимающе уставился на нее.

Через несколько минут примчались Евгений Борисович и главврач, отодвинули в сторону Марьяну, проверяя реакции Виктора. Марьяна присела на кушетку, даже не пытаясь стереть слезы, которые градом катились по лицу.

Доктора закончили осмотр и повернулись к Марьяне:

– Чего ревешь? – начал главврач, – нормально все у него, реакции в норме, речь понимает, состояние стабильное. Так что на ноги поставим.

Врачи уточнили назначения и ушли, а Марьяна осталась сидеть, ещё некоторое время глядя им вслед.

Потом подошла к Виктору, наклонилась, погладила щеки, поцеловала и зашептала:

– Вить, прости меня, пожалуйста, я …, – гордо перехватило спазмом, – я так тебя люблю.

Положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Виктор с трудом протянул слабую руку и погладил ее по волосам.

– Трусиха такая, думала привыкну с тобой, а ты устанешь терпеть мои закидоны и бросишь меня, – шептала ему в район шеи, – зачем я тебе со своими заморочками? А мне без тебя так плохо, загибаюсь.

Марьяна продолжала говорить и плакать, Виктор ответить ей пока не мог, мешала кислородная маска, только рукой прижимал ее крепче к своему плечу.

В обычную палату Виктора перевели ещё через три дня. Марьяна все это время находилась возле него в реанимации. Коллеги исправно несли дежурство, по поводу ее внепланового отпуска не возмущались.

Наталью из роддома выписали, Субботин на Алёнку надышаться не мог, пацанов из роддома-то не забирал.