Не люблю розы…

От неожиданности тетя Бетти села ровно в своем кресле и уставилась на Патрика, но благоразумно промолчала на замечание отца. Как-никак это он и покойная тетя Анна спонсировали их всех. А после смерти Анны, наверняка все состояние и бизнес теперь полностью принадлежат только ему. Я много раз слышала от мамы, что все члены семьи, словно паразиты, живут за счет Анны и отца, но почему они продолжают их обеспечивать, было для нас с ней загадкой. Видимо они руководствовались тем, что родственников не выбирают.

– Гхм-гхм, и как только взлетим, принесите закуски и бокал красного вина. – тетя Бетти перевела недовольный взгляд с Патрика на стюардессу.

– Пожалуйста…– не унимался отец.

– Прости? – с нотками истерики уточнила тетя Бетти.

– Ты забыла сказать: «Пожалуйста». – улыбаясь, ответил Патрик.

Она уставилась на него. Венка на ее лбу начала пульсировать, и раздув ноздри, как испанский бычок, выступающий в корриде, она сначала посмотрела на меня.

– Здравствуйте, тетя Бетти. – радостно махнула я ей рукой.

Она, проигнорировав меня, снова уставилась на своего брата и, растянувшись в улыбке, процедила сквозь зубы.

– Пожалуйста!

– Пойдем, София. – папа слегка подтолкнул меня.

– Ха-ха, мам, дядя Патрик тебя сделал.– услышала я позади нас голос.

– Генри, замолчи пожалуйста. – гаркнула на сына Бетти.

Мы прошли в самый конец самолета, и я заняла место у иллюминатора, на которое мне указал отец, а сам сел рядом. Через минуту к нам подошла Патрисия.

– Дорогой?

– Патрисия, прости, не могла бы ты занять другое свободное место? Мне бы хотелось пообщаться с дочерью. – виновато ответил Патрик на ее возмущенный тон.

Патрисия хмыкнула и развернулась, дернув плечом, направилась в начало самолета.

– Это было ее место? Может мне пересесть? – спросила я у отца.

– Не нужно, думаю, она это переживет. Тем более что, я не видел тебя почти двадцать лет, а ее я вижу каждый день. – тепло ответил он мне.

– Ну хорошо. – я отпустила взгляд.

– Знаешь, я так счастлив снова видеть тебя. Ты такая взрослая. Такая красивая. И очень похожа на маму. – с волнением в голосе продолжил он.

Я лишь молча, разглядывала свои ногти, боясь поднять голову и встретиться с ним взглядом. Я ужасно боялась разрыдаться. Но я не хотела показывать свои слезу не отцу, а всем остальным, они точно не должны видеть меня в минуту слабости.

Только я об этом подумала, как из-за спинки, впередистоящего кресла, выглянула голова, с пухлыми щеками и черными волосами, стянутыми в тугой пучок.

– Боже мой! Кого я вижу. – радостно воскликнула женщина и в ту же секунду вскочила со своего места и обогнув его подбежала ко мне.

– Тетя Мария? – узнала я пышнотелую женщину. Когда-то она была моей любимой тетей. Она была старше меня всего на пятнадцать лет. Мария очень часто приходила к нам в гости, когда я была маленькой и жила в фамильном особняке Хартов. Поначалу она тоже жила в этом доме, как и все остальные братья и сестра отца, но, когда ей стукнуло восемнадцать, она сняла уютную квартирку в центре Лондона и переехала туда. Я всегда рассказывала ей все свои детские секретики, пока она расчесывала мои длинные волосы и заплетала их в разные мудренные косички. Потом мы садились в ее красный мини Купер и ехали в наше любимое кафе «У Хлои». Мы заказывали там кучу сладостей и весело поглощали их. Я до сих пор помню вкус глазированных пончиков с вишнево-сырной начинкой.

– Боже мой! Вы только посмотрите на мою красотку! София, детка! – тетя Мария заключила меня в свои крепкие объятия. Патрику пришлось встать и отойти в сторону, чтобы она не снесла его в порыве эмоций. Тетя Мария всегда была немного в теле, но с нашей последней встречи она значительно прибавила в весе.

– Моя любимая тетушка! Я так скучала. – я даже умудрилась пустить слезу, но поспешно смахнула ее. Ну и денек! Сплошные эмоциональные качели. Наконец, Мария уменьшила свою хватку опытного борца и мы, взявшись за руки, посмотрели друг на друга.

– Какая ты стала! Одно лицо с Лиз. – Мария потеребила меня за щеку.

В это время капитан самолета попросил всех занять свои места. Мария еще раз обняла меня.

– Еще увидимся, крошка. – и поспешила на свое место.

Патрик снова сел рядом. Хоть он и широко улыбался, глаза его выдавали. В них было столько грусти. Он притянул мою голову к себе и поцеловал в лоб. Я уткнулась в его плечо и немного, дав волю переполнявшим меня эмоциям, расплакалась. Я почувствовала, как отец еле сдерживается, чтобы не заплакать вместе со мной, потому как дрожало его дыхание. Я обвила руками его руку и наш самолет взлетел.

Отец. Папа. На каком бы языке не было произнесено это слово, оно кроет за собой такую мощную любовь. Папа всегда тебя защитит, закроет своей могучей спиной, даст хороший совет и всегда тебя поймет. В отличие от мамы, он может быть далеко. Но его любовь всегда будет витать рядом с тобой, не смотря на километры.