Не могу без тебя

— Вижу, что вы ни слова не поняли из того, что я сказал — врач устало вздохнул — Она в коме. Сколько это продлится, не могу сказать. Но, судя по показателям, это должно произойти скоро.

Я кивнул. Вроде услышал, а реально переварить не могу.

— Езжайте домой. Сейчас находиться здесь бессмысленно. Как только будут какие-то изменения, мы сообщим.

— Хорошо. Я зайду попрощаться — каким- то чужим голосом произнес. Врач лишь махнул рукой и ушел прямо по коридору.

В палате находилась одна медсестра. Я был так погружен в свои мысли, что не заметил, как остальные ушли.

Я еще посидел какое-то время рядом с постелью, в душе лелея надежду на то, что она вот-вот откроет глаза. Но все ожидания были тщетны. Она все так же лежала не шевелясь, лишь монотонное пиканье приборов разбавляло тишину.

Покидаю больницу и еще долго сижу в машине, не решаясь уехать. Уже опускаются сумерки, а все еще здесь. Нужно забрать сына. Или ему все же будет лучше с бабушкой и дедом? Не знаю…

В доме родителей Анны все семейство в сборе. Они уже в курсе всего. Единственное чего они не знают, это того, что стало причиной аварии. Официально, виновен водитель, который вылетел из-за поворота. Он скончался еще до приезда в больницу, и теперь спросить за аварию не с кого. Только с меня. Я уверен, что не услышь жена моих слов, она была бы более внимательна на дороге и скорей всего авария бы не случилась.

— Мы решили Костика оставить у себя пожить. Так будет лучше. Тебе ведь работать, а малышу нужно внимание. Очнется дочка, заберете. А пока, приезжай навещать.

Мать Ани с мольбой смотрела на меня. Конечно я согласился. Если бы они знали, что ребенок не мой, то скорей всего, вообще бы просто выпроводили меня за дверь. Ее отец до сих пор злится на то, что я увел его дочь из под носа богатого жениха, которого он ей присмотрел.

Я просидел с ними до позднего вечера. Костю уложила спать бабушка. Виталя с женой уехали через час, после моего приезда. Мы разговаривали. Страх за жизнь Ани у каждого написан был на лице. Но все верили, что она поправится. Ведь думать о хорошем все же намного проще.

Мне предложили остаться ночевать. Но я хотел побыть один, поэтому, попрощавшись, поехал домой.

Глушил виски и просматривал наши немногочисленные фотографии. Везде у нее было напряженное лицо, лишь когда она была только с сыном, там она выглядела счастливой.

Что же я сделал с тобой, девочка моя…

Провалился в сон, сжимая в руке телефон.

***

Первая неделя прошла как в тумане. Ел, пил, жил, не чувствуя вкуса. Лишь когда держал в руке холодную ладошку жены, понимал, что я все еще жив. Надеялся, что скоро все придет в норму.

Но ничего не происходило. Монотонность будней лишь разбавляли встречи с сыном. Только на вопрос: когда мама вернется, я никак не мог дать ему ответа.

В таком ожидании прошел месяц. Череда бесконечных серых дней, сменялась такими же безликими и холодными ночами. Меня часто мучила бессонница. А когда засыпал, снились кошмары. И в каждом таком сне, Аня обвиняла меня. Кричала, что просила развод, что не может так больше жить, что лишь я виноват в случившемся.

Просыпаться с головной болью стало мое постоянное состояние. Я пил таблетку и шел на работу, где, на какое-то время, мог не думать о всем случившемся.

На второй месяц ее увезли в частную клинику. Врачи лишь разводили руками, не давая никаких прогнозов на будущее. Казалось, что она просто не хочет просыпаться. Что считает, так ей будет лучше.

Сильно похудела. Я мог разглядеть каждую венку под тонкой кожей. Волосы успели немного отрасти в месте, где их сбривали. Бедная моя девочка. Представляю, как расстроится, увидев себя в таком состоянии. Но все это поправимо. Салоны красоты творят чудеса. Пусть только очнется, и я помогу ей всем. Волосы ведь можно нарастить. Да и вообще…

Сын стал понемногу отходить от стресса. В первые дни он часто плакал и звал маму. Но постепенно, истерики прекратились, и теперь, он ездит со мной в больницу.

Рисует для нее рисунки и рассказывает, как провел день. С надеждой смотрит на закрытые глаза и ждет…

— Мамочка, просыпайся побыстрей. Я очень люблю тебя — тихо шепчет, прижимаясь к ней маленьким тельцем. В сердце щемит. Я обнимаю его, пытаясь компенсировать недостаток внимания, но понимаю, что материнские объятия не заменит ни что.

***

Третий месяц без нее. Я словно не живу, а существую. Все что говорят врачи, кажется бессмысленными отговорками.

А я просто хочу посмотреть в ее глаза. Увидеть там любые эмоции. Пусть будет злость, ненависть, презрение. Хоть что. Но я буду знать, что она жива.

Сейчас, некогда живая и подвижная девушка, напоминает растение.

Она дышит, ее кормят через трубку, но жизнь в ней еле теплится.

Хочется встряхнуть ее, сказать что жизнь проходит мимо, пока она пребывает в сонных грезах. Ее сын растет, скучает, ждет. Пусть уже возвращается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В доме без нее безлико и холодно.

Когда разведемся, я продам его. Для меня одного он не нужен. Слишком много воспоминаний, которые не дают мне жить.