(Не) мой папа

Уже не зная куда деваться я позвонил тестю. И, как назло, он где-то за границей, у партнеров и даже слушать меня не стал! Сказал, прилетит завтра — поговорим, и отключился. Все просто одно к одному… А Сережа неизвестно где.

* * *

Утром мне звонит Женя, а я не в состоянии с ней говорить. Не могу вываливать на нее свои проблемы.

— Прости, — откладываю телефон в сторону.

Я перезвоню ей позже. Покаюсь, все объясню, но сейчас мне надо сконцентрироваться на предстоящем разговоре с Геннадием Александровичем. Он мужик сволочной, тяжёлый, но внука любит по-настоящему. Надеюсь, здравый смысл победит, и он меня услышит. Гарантий никаких нет, уверенности тоже, но я уже готов бросаться на стены от безысходности.

Он встречает меня, как обычно, в своем кабинете. Сидит за большим столом из красного дерева, небрежно поигрывает дорогой ручкой и смотрит на меня исподлобья. Король хренов, лучше бы воспитанием дочурки ненаглядной занялся, а то выросло тупоголовое чудовище.

— Здравствуйте, Геннадий Александрович.

— Здравствуй, Денис. Чем обязан визиту? — улыбается.

Просто сама вежливость, но я-то знаю, что скрывается за этим фасадом. Помню, как он с такой же улыбкой рассуждал о том, что если не женюсь на его дочери, то Жене конец.

Семейка уродов.

— По делу, — присаживаюсь напротив него.

Я этой ночью глаз не сомкнул, и у меня совсем не осталось сил, чтобы играть в дурацкие игры, крутить хвостом и преданно заглядывать в глаза.

— Все в порядке?

— Нет. Все хреново.

— Даже так? — садится ровнее, облокачиваясь на стол. — Ну давай рассказывай, что у вас там стряслось.

Сразу орать, что его дочь конченая сука, нет смысла, поэтому начинаю с предыстории:

— Мы с Татьяной разводимся.

— О как, — поднимает темные густые брови. Видно, что для него это сюрприз, — и по какой причине?

— По такой, что мы абсолютно чужие люди.

— Пять лет живете вместе.

— Не вместе. Просто рядом. Это большая разница. Сразу говорю, что на развод подала она.

— Довел? — хмурится тесть.

— Даже не думал.

— Но и усилий не прикладывал для налаживания отношений?

Сейчас не время для вранья, поэтому говорю, как есть:

— Об этом тем более не думал.

— И зачем же ты пришел, Денис? Раз ни о чем не хочешь думать.

— Из-за Сергея. Я после развода хочу забрать его себе.

— Исключено. Мой внук останется с матерью.

— С матерью? А он ей нужен?

— Глупые вопросы. Конечно, нужен.

В голосе такая стальная уверенность, что я понимаю — он не в курсе того, как весело мы живем. Даже не догадывается. Видать, Таня, так усердно изображала, что у нас все супер, что наша семейная жизнь — это просто праздник, что ее папаша поверил. Да, если честно, не сильно-то он нами и интересовался. Пристроил дочку, дал ей того мужа, которого она требовала, истерично топая ногами, и на этом посчитал, что долг выполнен.

— А я вот не уверен. Она им не занимается, не забирает из сада, да даже просто обнять по-человечески не может. И, чтобы вы знали, когда она подавала на развод, то сама сказала, чтобы я сына забирал, потому что он мешает ей нормально жить.

— Бред.

— Бред? А вы зайдите на ее странички, посмотрите сколько там фотографий из клубов, салонов и ресторанов. А сколько всякой еды, ногтей и котиков? Тьма! И каждый день новые. А сколько с ребенком? Ноль! Словно его не существует.

Этого он отрицать не может, поэтому хмурится. Его дорогая доченька всегда любила развлечения, вечеринки и шумные компании.

— Вчера Таня пришла ко мне и заявила, что заберёт его, потому что хочет алименты.

— Боишься, что обдерет тебя как липку?

— Мне плевать. Я готов заплатить сколько потребуется, лишь бы она не трепала нервы ребенку. Она вчера забрала его из сала, не предупредив меня…

— Ты же сказал, что она его не забирает. Сам себе противоречишь.

Я скриплю зубами, но терпеливо продолжаю:

— Забрала его. Отвезла какой-то чужой тетке, которую нашла по объявлению, а сама уехала на день рождения к подружке.

Он слушает меня, ничем не выдавая своих эмоций, только глаза хищно прищуриваются.

— Я хотел его забрать, но она отказалась говорить, где он. То есть Сергей неизвестно где и непонятно с кем. Я звонил Таньке вчера, ночью, утром. В ответ — тишина.

— Может, она его уже забрала.

— Да ей насрать! — вскакиваю на ноги и начинаю мерить шагами кабинет. — Ей на все насрать!

— Уверен, этому есть объяснение.

Объяснение одно — Танька сука, каких свет не видывал, и пойдет на все, лишь бы мне досадить. Только ее папаша вряд ли услышит мои слова. Он уверен, что мне повезло, что я должен просто от радости скакать, потому что его доченька обратила на меня внимание. Зубы сводит злости. Серега хер знает где, а я прыгаю, как мандавошка, из угла в угол, а толку ноль.

— Хорошо, — решаю пойти ва-банк.

Достаю из кармана телефон, ставлю его на громкую связь и набираю Таньку. Молюсь всем богам, чтобы эта дрянь уже включила телефон. Просыпайся, кобыла! Почти полдень! Пора похмеляться и выкладывать фотографии в сеть, чтобы все знали, как ты вчера весело погуляла, как ты умеешь отклячивать задницу и делать губы уточкой. Давай же!