Не надо дразнить голодного вампира

Но уже в следующую секунду принимала с содроганием омерзения чужую плоть в своё тело. Жёсткие, быстрые проникновения не несли приятных ощущений, лишь болезненное раздражение стенок влагалища. В отличие от эльфа гарпий долго терзал её лоно, пока не излился семенем. Его страшные белёсые глаза закатились и он прорычал.

Жене вновь захотелось досадить ему в надежде, что он обидится и, как обещал, месяцами не будет её беспокоить, она выдала замечание мужу, подслушанное у прачки, которым та наградила толстого садовника:

– Не столько трахаешь, сколько давишь.

Но после секса герцог повеселел, хохотнул и, вставая, развёл руками:

– Привыкай к тому, что есть. Сама-то не женщина, а находка для любви вегетарианца: ни рыба, ни мясо, ни начать, ни кончить.

Харлонд ушёл из её спальни, а Фибиана продолжила плакать от навалившегося отчаянья.

Братья-принцы никогда ещё не были в таком небогатом поместье. В главной зале простые балочные перекрытия на потолке, деревянная лестница с деревянными перилами коридора на втором этаже. Зеленоватые стены первого этажа, деревянные небольшие панели по низу стен. Огромные окна давали много света. Кое-где на шкафчиках и тумбочках макеты кораблей, сын придворного певца – капитан. Белый с зелёными разводами внушительный камин с родовым гербом, где расплывчато, нечётко изображены минотавр, единорог, орёл и щит. На стенах копья и щиты.

Хозяин дома, мощный чёрноволосый минотавр с длиннющими рогами, пел для гостей арию.

Митчелл и Бартоломью не надели маску или артефакт, меняющий лицо, блистали своей красотой. Средний брат заплёл длиннющие волосы в косу с бусинками на конце. А наследный принц Розалии побоялся выставлять свой лик на всеобщее обозрение, изменил внешность…и даже рога бычка закрепил-пристроил на голове. Братья надели короткие розовые камзолы, украшенные золотой тесьмой и золотыми погонами, с широкими обшлагами. Короткие в обтяжку кюлоты с золотыми бантами под коленкой, белые гольфы. У рубашек пышный ворот. А гадские минотавры, как договорились, явились на свадьбу в чёрных сюртуках и бежевых кюлотах!

Группа музыкантов, расположившаяся на втором этаже, заиграла танцевальную мелодию. Жених, эльф-брюнет с женоподобным лицом, прибывший дипломатом из дальнего государства эльфов Наминии, увлёк невесту-минотавра в первый танец. Платье невесты переливалось лиловым, сверху несколько юбок из газа с крупными и мелкими блёсками.

Барт думал: «Живу, прикрываясь мишурой блестящей жизни, а сердце кровоточит». Тоска на лице этого красавца отделяла его от всего мира.

Нэррин шептал ему на ухо:

– Мелкий, не стой, как статуя, иди, потанцуй. Тут есть такие тёлочки – загляденье! Или выбирай среди их гостей дриаду, нимфу, сирену, оборотня или человечку.

Младший брат Ферфакс послушно вошёл с толпу девиц, пригласил первую попавшуюся сиреневую дриаду и закружился с ней в танце. Нэррин вздохнул с облегчением и пригласил рыжую девушку-оборотня, со второй ипостасью лисы.

Младшая сестра невесты Герда Инчбальд стояла возле довольной матери, такой же белокурой, как дочери. Герда и Реджина затмевали своей красотой всех девушек в этом зале. Высокие лбы, немножко впалые голубые глаза средней величины с красивой линией бровей, средней величины нос и губы немного пикантно выдаются вперёд. На младшей Инчбальд неяркое серое платье с небольшой волной блёсток, серьги-гвоздики с малюсеньким бриллиантом. Она разглядывала жениха сестры, и он ей совсем не нравился: тщедушный – раз, женоподобный – два, надменный – три. Да ещё и увезёт её сестру далеко-далеко. Хоть они и не сильно ладили с сестрой, но расстаться почти, что навсегда, это осознание разрывало сердце тревогой. Но родители были рады столь головокружительной партии. Теперь мать настойчиво отправляла и Герду пройтись мимо друзей жениха Шазниэля Морисси.

– Мама, у меня есть жених,– недовольно ворчала младшая Инчбальд.

Ещё её нервировал тип в розовом костюмчике, который не танцевал, а только и делал, что нагло пялился на неё. Это явно не разглядывание, а тупое вперивание взгляда!

Мать проследила на кого Герда бросает взгляды полные пренебрежения и тихой ярости.

Заметила дочке:

– Эти несносные мужчины всегда оборачиваются нам вслед и сверлят взглядом наши декольте.

Герда даже нервно поправила этот невыносимо глубокий вырез платья, на фасоне которого настояла мать, и пожалела, что из-за жаркого дня отказалась от палантина. Груди у неё, как у любой коровки были солидные, и это тоже подхлёстывало интерес мужчин.

Матушка с хитрой улыбкой выведывала:

– Служанка сказала, что утром ты, деточка, рассыпала на себя сахар, пронеся ложку мимо чашки?

– Ничего удивительного! Я же вся испереживалась за сестру!

– Примета есть: «Рассыпать сахар – любовь медовая будет».

Дочь скептически фыркнула.

Вот к ней, наконец, подходит и её кавалер минотавр Дезмонд. Его чёрный сюртук щедро украшен золотой вышивкой. Рога скрывает шляпа с перьями. Для быка он был не слишком крепок. Пел также, как и отец девушки во дворце Ферфаксов Равна.

Мать успела предостеречь Герду: