Не обещай ничего

Я не мог решить, что ею двигало в этот момент: отвага или безмерная трусость? Возможно, и то и другое. То, что она не призналась дочери, как с ней поступила, склоняло меня к последнему. Предоставила объясняться мужу и всем остальным.

Итан, учитывая, какие нам выпали испытания, держался молодцом. Переезд в мотель на несколько дней, пока я ищу жилье, показался ему приключением. Пожар потушили, прежде чем пламя добралось до второго этажа, и его вещи не пострадали. Модель железной дороги, которую построил в подвале отец, намокла, но локомотивы, товарные вагоны и городская водонапорная башня со временем высохнут.

Я уже собрался вылезти из машины и проверить, как там Марла и Джилл, но в это время зазвонил мой мобильный. Я не узнал номера, но это был не Финли, и я ответил:

– Слушаю?

– Сукин ты сын.

Голос был женским.

– Сэм? – спросил я. – Это ты, Саманта?

– Ты меня обманул. Ловко все обстряпал. Как я не догадалась, что ты работаешь на них? Знала же, что они хотят вернуть себе Карла, но не могла представить, что пали так низко.

– Сэм, клянусь, я не понимаю, о чем ты говоришь?!

– Толково придумал – трахнуть меня на кухне, где все видно в окно и можно сделать прекрасные фотки. Чтобы потом говорить, что меня имеют в собственном доме и так, и сяк.

Сердце у меня оборвалось, но я попытался разобраться, что произошло. Вспомнил синий автомобиль с тонированными окнами.

– Сэм, послушай, я ни сном ни духом…

– Я тебе отплачу, мерзавец. Только попробуй еще сунуться ко мне, я спущу курок. – Саманта повесила трубку.

Я тут же ей перезвонил, но она не ответила. Тогда оставил голосовое сообщение: «Чего бы ты обо мне ни вообразила, я этого не делал. Клянусь. Если у тебя из-за меня неприятности, извини. Я тебя не хотел подставлять. Честно. – Поколебался и добавил: – Я хочу тебя снова увидеть».

Подумал, что бы еще сказать, но не нашел слов. И, закончив вызов, положил телефон в карман и едва слышно пробормотал:

– Будь все неладно.

Джилл открыл через десять секунд после того, как я позвонил в дверь.

– Заходи, Дэвид. – Голос ровный, пустой.

– Решил проведать Марлу. Посмотреть, как у нее дела, – объяснил я.

– Конечно. Она на кухне с Мэтью. Я на телефоне, утрясаю детали. С Агнессой.

Я кивнул.

– Надеюсь, ты не ждешь, что я стану тебя благодарить? – продолжал он.

– Мне очень жаль.

– Ты был инструментом в обретении истины. Дело важное. Но теперь моя жена умерла, а я остался с дочерью и внуком, за которыми придется ухаживать. Такова для меня цена твоей истины.

Мне нечего было ответить.

Я прошел за ним на кухню. Высокий стул был приобретен только вчера. Восседавшего на нем Мэтью оберегал от падения тонкий ремешок безопасности у его живота. Напротив на кухонном табурете сидела Марла и, зачерпывая зеленую протертую субстанцию из маленькой стеклянной банки, кормила сына с крошечной красной пластмассовой ложечки.

– Дэвид! – обрадовалась она, отставила детское питание, вскочила с табурета, обвила меня руками и расцеловала. – Как я рада тебя видеть!

– Я тоже.

Марла снова села.

– Возьми табурет. Я как раз кормлю Мэтью обедом.

– Что это за месиво? – поинтересовался я, усевшись.

– Горошек. Он его втягивает как пылесос. Можно, я задам тебе вопрос?

– Конечно.

– Как ты считаешь, мне продолжать звать его Мэтью? Ведь это имя дали ему Гейноры, а я бы назвала по-другому.

– Не знаю, – ответил я.

– Потому что хоть он и маленький, но, наверное, уже отзывается на него. И если менять имя – я бы выбрала Кайл, – то надо это делать прямо сейчас.

– Боюсь, я не тот человек, который способен давать советы в таких делах. Не исключено, что изменение имени потребует решения каких-нибудь юридических вопросов. И не только.

Марла понимающе кивнула:

– Ты прав. Я посоветуюсь с мамой.

Меня окатило холодом. Я покосился на Джилла. Тот говорил по телефону и делал какие-то заметки. Он ответил взглядом мертвых глаз.

– С мамой, – повторил я.

– Когда она сумеет вернуться, – объяснила Марла. Она, должно быть, что-то заметила в моих глазах и улыбнулась. – Я знаю, о чем ты подумал. Что мама прыгнула с моста через водопад. Все так говорят. – Она понизила голос до шепота: – Мама только разыграла смерть. Ей требуется время, чтобы здесь все улеглось. Потом она возвратится и во всем мне поможет.

Я потерял дар речи.

– О ней много всякого рассказывают, – продолжала Марла. – Чего никогда не могло быть. Доктор Стерджес – тот очень, очень плохой человек. Он ловчил с мамой – обманом убедил, что мой ребенок умер. Это был заговор. Его сообщниками были Гейноры. А мама не имела к этому никакого отношения.

Снова улыбнувшись, Марла отправила очередную ложечку гороха Мэтью в рот. Половина пролилась на подбородок.

– Посмотри на себя. Какой ты грязнуля. Дэвид, правда, он очень красивый?

– Очень.

– Мне кажется, немного похож на папу. – Она повернулась к отцу: – Как ты считаешь?

– Тебе виднее, – ответил Джилл и, превозмогая себя, добавил: – В нем есть что-то от Агнессы. В глазах.

Марла окинула взглядом сына.

– Ты прав. Я тоже заметила. Просто поразительно. Дэвид, а ты заметил?

– Вроде бы. – Я поднялся. – Если не против, буду к тебе время от времени заглядывать.