Не оборачивайся

Странно, но ей не пришло в голову позвонить Дрю. Аманда понимала, что это нечестно, но Дрю в ее сознании был тесно связан с произошедшим с ней несчастьем. Конечно, он тут ни при чем, говорила она себе, глупая мысль. Так или иначе, но завтра она будет знать больше. А до тех нор лучше помалкивать.

Аманда наклонилась над раковиной и стала чистить зубы, завернувшись в полотенце.

В душ вошла другая девушка, одетая во фланелевую пижаму «Викториаʼс сикрет» и пушистые тапочки. Она кивнула Аманде: они были соседками, но их не связывали дружеские отношения. Девушка была из тех, что тратят по полчаса, высушивая волосы феном перед занятиями. У Аманды никогда не хватало терпения на такие вещи.

Соседка вошла в кабинку туалета, послышался шум спускаемой воды, после чего она встала к соседней раковине, чтобы вымыть руки.

— Кто такой Питер? — спросила она, когда Аманда наклонилась, чтобы прополоскать рот.

— Что? — удивилась Аманда.

Когда Питер приходил к ней, он оставался в ее комнате и всегда пользовался душем и туалетом этажом ниже. Питер крайне редко общался с ее соседями по этажу.

В голосе девушки появились насмешливые нотки.

— Питер. Он ведь твой парень?

— А тебе какое дело? — резко спросила Аманда, которой совсем не понравился тон девушки.

— Потому что на тебе стоит его клеймо, подруга.

Девушка стряхнула воду с рук, подмигнула Аманде и вышла в коридор.

Аманда медленно повернулась, чтобы посмотреть на спину в зеркало, и глаза у нее широко раскрылись, когда она увидела черные следы на коже. Она уронила полотенце. Вдоль всей ее спины шла надпись. Темные чернильные линии доходили до самых лопаток. В зеркале слова читались наоборот, поэтому у нее ушла минута, чтобы расшифровать предложение:

СКАЖИ ПИТЕРУ, ЧТО ОН БЫЛ ПРЕДУПРЕЖДЕН.

Аманда развернулась и бросилась к ближайшей кабинке. Она упала на колени, и у нее началась рвота.

На то, чтобы добраться до ограды, ушло полчаса. Они спрятались неподалеку от нее. Ноа выбрала место за линией деревьев, подальше от главной дороги.

Питер все еще испытывал сомнения. Несколько раз он останавливался и начинал что-то говорить, но девушка не давала ему сказать ни слова. Они зашли слишком далеко, и теперь Ноа не собиралась останавливаться. Мысль о том, что здесь режут других детей, обходятся с ними, точно с крысами, или даже хуже, с набором запасных частей, ее бесила. К тому же Ноа знала, как работает судебная система. В большинстве случаев не имело ни малейшего значения, прав ты или нет. Законы состояли из лабиринта обходных путей, позволяющих людям вроде Чарльза Пайка притеснять таких, как она. Ноа смотрела на ряды сборных бараков из гофрированного железа, стоящих за оградой. Типичные строения для военных баз, небольшие, с круглыми крышами; их использовали как склады, бараки и продовольственные магазины. Старые и обшарпанные, они вдруг напомнили Ноа заблудившееся стадо.

Однако в одном Питер оказался прав: все это не выглядело многообещающим. До сих пор ни одной машины не проехало по разбитой дороге. Вдоль изгороди валялись рваные пластиковые пакеты — очевидно, их принес сюда сильный ветер. Все фонари были разбиты, и вокруг царил кромешный мрак. У главных ворот Ноа не заметила охраны, а на огромных стоянках возле зданий — автомобилей.

Комплекс был темным и тихим и казался заброшенным. Тяжелые тучи в небе грозили пролиться дождем.

Однако если Ноа и Питер не ошиблись, то именно такое впечатление компания и намеревалась создать.

Комплекс площадью в пятьдесят акров заканчивался у берега. Ноа решила, что именно оттуда будет легче всего проникнуть внутрь. Десятифутовое ограждение из проволочной сетки венчала армированная колючая лента, но в ней оставался шестидюймовый просвет, через который можно было забраться внутрь комплекса. Трудно, но вполне возможно, если они будут осторожны. Затем им с Питером придется преодолеть примерно восемьдесят футов открытого пространства, прежде чем они доберутся до первого здания.

— Готов? — прошептала она.

— Подожди! В чем состоит твой план?

— Главное, не отставай, — прошипела Ноа.

И, не дожидаясь ответа, ухватилась за холодную сталь и полезла наверх. Питер тихонько выругался, но она не стала обращать на него внимания.

Ноа легко взобралась на самый верх; по сравнению с деревом из прошлой ночи, это было совсем просто. Потом она повисла на руках и, затаив дыхание, просунула ногу в просвет, верхняя часть ее тела оказалась на другой стороне. Пока все шло хорошо. Она осторожно подтянула вторую ногу, быстро спустилась вниз и спрыгнула на землю.

И сразу присела на корточки возле ограды, которая слегка лязгнула, когда на нее взобрался Питер.

— Ш-ш-ш! — прошептала она, когда он приземлился рядом и тихонько вскрикнул.

В темноте Ноа едва могла разглядеть его лицо, но поняла, что он морщится.

— Я порезал руку, — прошептал Питер. — Проклятье. Я уже не помню, когда мне делали укол от столбняка.

— Сильно порезал? — спросила она.

Он поднял рукав и показал руку. Ноа наклонилась, чтобы разглядеть порез в слабом свете. Царапина оказалась длинной, но неглубокой.