Не один дома. Естественная история нашего жилища от бактерий до многоножек, тараканов и пауков

Илкка Хански никогда не видел эту книгу, но переписка с ним помогла мне лучше понять его работы. Он также прочитал первую версию той главы, в которой о них рассказывается. Я встречался с ним лично всего раз в жизни, в свои аспирантские годы. Мы с Сашей Спектором, моим коллегой по лаборатории, едва дождались разговора с Хански о жуках-навозниках, и не были разочарованы. Я и мечтать не мог, что много лет спустя снова буду делиться с ним мыслями о живых существах в человеческих жилищах. Никлас Вальберг, один из бывших студентов Хански, работал вместе со мной, чтобы донести его историю правильно. Тал Хаахтела и Лена фон Хертцен помогли мне разобраться в их исследованиях и найти им место в контексте истории Карелии. Меган Томмс, Джелмар Кул, Фиона Стюарт и Алекс Пил натолкнули меня на мысли о том, как экология диких шимпанзе соотносится с экологией наших первобытных предков. Эрин Маккинни высказала критические замечания по поводу пищи и фекалий.

Почти все сотрудники моего проекта по изучению пещерных кузнечиков появились на страницах соответствующей главы. Все они прочитали главу. Спасибо вам, Эм-Джей Эппс, Стефани Мэтьюс и Эми Гранден. Дженнифер Уэрнигрин и Джулия Урбан неоднократно помогали мне разобраться с эволюцией бактерий, ассоциированных с насекомыми. С помощью Женевьевы фон Петцингер и Джона Хокса мне удалось пересмотреть историю древних пещерных людей. Главу о грибах существенно улучшила Биргитта Андерсен, которая благосклонно относится к моим рассуждениям о космических станциях и делает работу, которая не по плечу многим другим. Под ее влиянием я стал глубже понимать основы экологии домовых грибов и находить нечто прекрасное даже в таком чудовище, как Stachybotrys

. Мартин Теубел помог мне продумать последствия вселения Stachybotrys

в жилые дома, а также то, что мы знаем и пока еще не знаем об этом. Рэйчел Адамс заставила меня задуматься о грибах — о том, что мы знаем в действительности о живых и неживых организмах, которые метаболизируют в наших жилищах. Именно благодаря ей я решил включить в рассмотрение орбитальные станции.

С главой о насекомых мне очень помогли Мэтт Бертон, Ева Панагиотакопулу, Петр Наскрецкий, Эллисон Бэйн, Миша Леонг и Кит Бэйлесс. Особенно Мэтт, который читал главу неоднократно. Спасибо тебе, Мэтт. Мишель Траутвейн толковала мне об этой книге на протяжении пяти лет, с тех самых пор как мы начали совместную работу в жилых домах. Тогда Мишель работала еще в Музее естествознания Северной Каролины. Мы проводили совместные исследования, вели беседы о членистоногих и вообще о жизни, и я счастлив, что мы можем продолжать делать это и сейчас, когда она перешла в Калифорнийскую академию наук. Кристина Хоун рассказала мне о роли пауков в биологическом контроле за насекомыми. В главу о тараканах вносили поправки все энтомологи из моего окружения, среди них Эд Варго, Уоррен Бут, Коби Шал, Аяко Вада-Кацумата и Жюль Сильверман, которые частично или всецело работают над темой контроля над насекомыми-вредителями, темой, которая большинству энтомологов кажется непривлекательной. Элеонора Спайсер Райс (одна из учениц Жюля) помогла мне понять, как важны для него исследования тараканов-прусаков. Я должен поблагодарить двух заведующих кафедрами (Дерека Эдая и Харри Дениэлса), под началом которых я работал во время написания этой книги.

Я начал писать главу про Хайнца Айхенвальда более пяти лет назад. Но с ней не все было в порядке, пока я не присоединился к рабочей группе в Национальном центре социоэкологического синтеза (SESYNC), возглавляемом Питером Йоргенсоном и Скоттом Кэрролом. Вот тогда я и понял по-настоящему предлагаемый Айхенвальдом путь развития, путь, от которого наше общество решило отказаться. Спасибо SESYNC, огромная благодарность Скотту и особенно Питеру, но также и всей рабочей группе, включая Дидье Уэрнли. Спасибо и Крити Шаарма, которая умеет думать как бактерия. Наконец я благодарю Пола Планету за его идеи, а также за то, что он свел меня с Хенри Шайнфилдом. Хенри с готовностью рассказал свою историю, и после этого глава была написана как надо. Хенри и сегодня остается таким же прозорливым, каким был и в те годы.