Читаем Не один дома. Естественная история нашего жилища от бактерий до многоножек, тараканов и пауков полностью

Мы сравнили данные, полученные нами в Роли, с результатами, опубликованными Евой и ее коллегами. По нашей оценке, не менее ста, а может быть, и трех сотен видов членистоногих проделали далекий путь с Ближнего Востока или из Африки, чтобы обосноваться в домах Роли (и почти во всех остальных населенных пунктах Северной Америки). Впрочем, некоторые из найденных нами артропод, например некоторые кожееды, были коренными американцами. Возможно, они встречались в жилищах индейцев еще до прибытия европейских колонизаторов. История расселения некоторых насекомых была еще сложнее. Возьмем для примера человеческую блоху. Судя по всему, этот паразит перешел на людей с морских свинок, распространился в человеческой популяции Анд, а потом перебрался в Европу и на Ближний Восток, вероятно вместе с вывезенными мехами[175]. Короче говоря, в обследованных нами помещениях обнаружились сотни видов членистоногих, проживших вместе с человеком достаточно долго, чтобы выработать определенные адаптации для домашнего существования. Они встречаются в самых разных странах и у самых разных народов (неважно, замечают их там или нет), и эти виды более свойственны человеческой истории, чем, скажем, демократия, канализация или изящная словесность.

Вдобавок к тем видам, что адаптировались к жизни в закрытых помещениях (и которых мы встречаем в самых разных регионах и в самые разные исторические эпохи), в ходе исследования нам попалось много существ, явно проникших в дома из внешней среды. Некоторые из этих непрошеных гостей забираются туда в поисках корма, например муравьи-воришки Solenopsis molesta. Другие виды просто следуют за теми организмами, с которыми связаны. Таковы самые маленькие в мире сверчки из рода

Myrmecophilus — сожители муравьев; они иногда встречались нам в домах, заселенных муравьями. В одном доме, где были термиты, Мэтт Бертон нашел личинку бородатой сетчатокрылки. Этот редкий вид живет в термитниках и выделяет из своего ануса «токсичное вещество в парообразной фазе»[176], парализующее термитов, которыми сетчатокрылка питается. Еще одна из усмешек природы. Другие виды «диких» членистоногих, найденные нами, оказались в домах, просто заблудившись, — это многие виды тлей, к примеру, или ос, откладывающих яйца в этих тлей, или ос, откладывающих яйца в ос, поражающих тлей. Еще мы встретили медоносных пчел, одиночных пчел и шмелей. Хотя эти насекомые залетают в дома чисто случайно, их присутствие там может рассказать кое-что о домах и нашей жизни. Они дают представление о биологическом разнообразии насекомых в садах, а также о растениях и других видах, от которых зависят эти насекомые. Впрочем, отсутствие этих перепончатокрылых является не менее красноречивым показателем.

О многих видах артропод, найденных в ходе нашего исследования, неизвестно практически ничего. Мы не знаем, чем они питаются, где их родина и кто их ближайшие родственники. Встретив их у себя на кухне, вы окажетесь примерно в том же положении, что и я, когда в свой 21 год наблюдал различных насекомых в джунглях Коста-Рики. Если вы замечаете какое-то насекомое в коста-риканском тропическом лесу, то можете быть почти уверены, что этот вид очень слабо изучен или вообще никогда не изучался и любое наблюдение над его биологией будет новым для науки. То же касается и членистоногих, живущих с нами под одной крышей, и в этом мы все больше убеждаемся. Впрочем, существует одно различие. Тысячи ученых и миллионы обычных людей наверняка их видели, но никто не обратил на них ни малейшего внимания. В одном из недавних исследований 30 новых для науки видов мух семейства Phoridae

(горбатки) было найдено в самом центре Лос-Анджелеса[177]. Продолжив поиски, исследователи обнаружили там еще 12 видов горбаток[178]. Еще один источник неизвестных животных обнаружился на другом конце Америки, в Нью-Йорке. Здесь были открыты: новый вид лягушек (
Rana kauffeldi), новый вид пчелы (Lasioglossum gotham) и карликовая многоножка (Nannarrup hoffmani
)[179]. Затем новый вид мухи[180]. Хотя эти открытия были сделаны не в жилых домах, они хорошо подтверждают мою мысль. Нас окружает мир неведомых существ, многие из которых вполне заметны, но чем больше они бросаются нам в глаза, тем меньше мы о них знаем. Я подозреваю, что среди найденных нами членистоногих тоже есть новые виды, но, чтобы убедиться в этом наверняка, нужно подтверждение экспертов по конкретным группам насекомых — по молям или многоножкам-костянкам. Но нередко случается, что таких экспертов просто не существует…

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать

На протяжении всей своей истории человек учился понимать других живых существ. А коль скоро они не могут поведать о себе на доступном нам языке, остается один ориентир – их поведение. Книга научного журналиста Бориса Жукова – своего рода карта дорог, которыми человечество пыталось прийти к пониманию этого феномена. Следуя исторической канве, автор рассматривает различные теоретические подходы к изучению поведения, сложные взаимоотношения разных научных направлений между собой и со смежными дисциплинами (физиологией, психологией, теорией эволюции и т. д.), связь представлений о поведении с общенаучными и общемировоззренческими установками той или иной эпохи.Развитие науки представлено не как простое накопление знаний, но как «драма идей», сложный и часто парадоксальный процесс, где конечные выводы порой противоречат исходным постулатам, а замечательные открытия становятся почвой для новых заблуждений.

Борис Борисович Жуков

Зоология / Научная литература