Не оставляйте нас

— Не нужно больше искать, — широко улыбнулся мужчина. — Потому что вы на месте. Последний берег — это я. Вернее, его интерфейс. Девочка, снимай все мокрое и заворачивайся в одеяло.

— Но мы же так и не дошли… — растерялась Индира.

— Вы предпочли помочь друг другу вместо того, чтобы идти к цели, — ответил Последний берег. — И это тоже способ достичь цели. Не стой на ветру, дитя, иди в каюту. Я отвезу вас к маяку, там вы примете горячий душ, и мы подробно обо всем поговорим.

В каюте было уютно и тепло, на столе стояли термопакеты. Ада уже стягивала с себя мокрую одежду — Виктор старательно смотрел в окно.

— Не нравится мне этот дедок, — хмыкнула Ада. — На Сахарка чем-то смахивает.

Сахарком в их квартале прозвали мужчину, который зазывал маленьких девочек к себе в контейнер, обещая угостить настоящим сахаром. Все знали, что как бы ни хотелось есть, идти к нему ни в коем случае нельзя, да, кстати, никакого сахара у него все равно нет.

— Ну что ты такое говоришь? — возмутилась Индира. — Вечно тебе надо видеть во всем плохое. Это же «Последний берег»! Миллионы людей мечтают о нем, а добрались именно мы. Он поможет нам всем помочь. Мы же победили, все наконец хорошо, как ты не понимаешь? Ой, что это?

За окном показался берег со стройной красно-белой башенкой.

— Это маяк, — ответил Виктор. — Мы на Последнем берегу.

Глава 17

Индира

Выходить из-под душа не хотелось смертельно. Горячие струи вымывали холод, угнездившийся глубоко в теле. Какое же богатство — сколько хочешь воды! Хотя, конечно, это вирт, здесь все цифровое и ничего не стоит. Наверно, потому жители Европейского конгломерата и взламывают капсулы, чтобы отключить таймеры — кому охота возвращаться в серую реальность и обтираться вонючим гигиенером, когда в вирте навалом любой роскоши: хоть душ без ограничений, хоть бассейн, хоть море. И пускай себе реальное тело в капсуле гниет заживо… Как знать, может, нищий Азиатский конгломерат — не худшее место на гибнущей планете.

Наконец Индира заставила себя выключить воду. Теплый воздух из фена высушил тело за пару секунд. Полярная одежда куда-то исчезла, вместо нее появилось белое платье из невероятно легкой ткани — намного мягче и нежнее хлопка. Индира с минуту повозилась, разбираясь, где здесь рукава, а где прорезь для головы. На ноги надела сандалии с тонкими ремешками, охватывающими щиколотку. Вышла за дверь — и ничуть не удивилась, не увидев перед собой ни внутренних помещений маяка, ни ледяного берега.

Старик ждал в пещере — живописной, светлой, увитой виноградом. По центру в светильнике горел живой огонь, и на стенах причудливо плясали тени. В воздухе витал аромат чего-то удивительно свежего, волнующего — когда Индира смотрела аугфото цветов, то представляла себе, что они должны пахнуть именно так. Девушка села на изящную витую скамью напротив хозяина.

Старик ободряюще улыбнулся, от глаз разбежались лучики морщин:

— Ну, рассказывай, дитя. Не спеши. Чтобы как следует выслушать тебя, я поставил на паузу вирт-время.

Индира набрала полную грудь воздуха и принялась рассказывать. Она говорила долго — о нищете, о бесправии, о системе социального рейтинга, о сегрегации, о постоянном унижении, об ощущении бессилия. О тупике, в котором оказалось человечество. И как корпорации вместо того, чтобы выводить это самое человечество из тупика только загоняют его все глубже, попутно используя людей как ресурс для своих мелких целей. О том, что бороться с корпорациями невозможно, поскольку они и управляют противостоящими им организациями и подменяют саму идею борьбы терроризмом. О Марсе, который стал для землян единственной надеждой на человеческую жизнь — и оказался ловушкой!

Старик не перебивал, он словно бы весь превратился в слух — глядел на собеседницу неотрывно, кивал в такт ее словам и впитывал каждое.

Наконец Индира и сама не заметила, как высказала всё, что могла, и облегчённо выдохнула.

— Теперь вы знаете, — завершила она. — Пожалуйста, помогите нам всё исправить.

Старик продолжал молча смотреть на нее, не меняясь в лице, словно не расслышал последних слов. Может, в программе какой-то сбой, интерфейс подвис? Вдруг за столько лет корпы сумели-таки если не уничтожить или захватить проект «Последний берег», то хотя бы критически повредить его… Но старик всё же моргнул и откинулся на спинку скамьи.

— Да, — прошелестел он, — это ты. Как же долго я ждал тебя, дитя…

Индира смущенно потупилась и не нашлась с ответом.

— Ты — та, кто должен получить власть над человечеством. Не прогнившие корпы. Ты.

Старик щелкнул пальцами и развернул голограмму. Пещера наполнилась ритмичной музыкой, фрагментами аугдекора, всполохами цветного света. Посреди всего этого стояла юная женщина невероятной, какой-то даже чрезмерной красоты. Мечтательно улыбаясь, она разглядывала переливающуюся инъект-капсулу, потом поднесла ее к шее и активировала.