Не оставляющий следов: Обретение

После Канамарки наш путь лежал в кайджунские степи, а самая короткая дорога туда вела через Шусин. В семье с какой-то странной тоской вспоминали леса и долины этой провинции, хотелось увидеть их своими глазами. Но сначала надо было безопасно покинуть Тянь-Мынь, для чего Учитель Доо и искал попутчиков. Нам повезло – при очередном посещении Торгового дома Туркисов удалось договориться о присоединении к большому каравану, возвращающемуся в Зебанавар. Да-да, тому самому, о котором упоминали на прощальном пиру в доме Шандиса Васа Куккья. Выкроил время из череды бесконечных развлечений и успел пробежать по банкам и лавкам, собираясь в дорогу.

В специально отведенной долине за пределами Саксаюмана формировался походный порядок торгового каравана. На почти четыре сотни крупных лам-гуанако навьючивали тюки с грузом, а вокруг суетилось, казалось, в два раза больше народу. Мохнатые ламы с царственным высокомерием смотрели на каждого, кто посмел грузить им поклажу на спину… а таких хватало. Погонщики в который раз проверяли упряжь, купцы и приказчики просматривали списки и ругались за место на марше, охрана готовилась рассредоточиваться по ходу движения. Старший караванщик встретил радушно и сразу определил в компанию к «свободным путешественникам». Пешком идти было нелегко и небыстро – равнялись по последнему, – но после того как спустимся с гор и сменим вьючных животных, можно будет, как нас уверили, перемещаться в кибитках «со всеми удобствами». Среди путешественников обнаружились математик-Терас, перебирающийся в Бахар вместе со всем скарбом и молодой женой, ремесленники, по предписанию властей отбывающие в другие провинции империи, парочка художников-Куккья, черпающих вдохновение в странствиях, и скрытный чиновник-Иса, не раскрывший рта даже для того, чтобы поздороваться. Похоже, государственный инспектор.

Наш отъезд несколько раз откладывался: на месте сбора мы в полном составе уже три раза напрасно встречали восход солнца, а через час, недоуменно пожимая плечами, расходились – зато с подружкой-актрисой прощались каждый раз как последний, а потом не менее пылко встречались. Сегодня погонщики наконец-то взяли в руки поводья головных гуанако, связанных десятками. Резкий сигнал горна растворился в вековом безмолвии седых вершин. Эхо молчало. Позвякивая железными деталями сбруи, ламы мягко тронулись в путь. Солнце светило в спину.

Странствовать в большой и хорошо охраняемой компании оказалось на удивление комфортно. После тяжелого дня пути на специально оборудованных площадках нас ждали разожженные костры, запекающиеся в ямах тушки альпак с овощами и навесы от ветра и непогоды. Стоянки обустраивала специальная команда работников, которые заранее выдвигались вперед. В пути разговаривали мало, берегли силы и дыхание. Зато вечерами соскучившиеся в дороге по общению попутчики знакомились, переходили от группы к группе, от костра к костру, слушая чужие байки и рассказывая свои истории. Сию, воплощающийся в материальную форму лишь на привалах, с удовольствием бегал по лагерю и таскал от соседних костров лакомые кусочки. Многие жаждали одарить чем-нибудь вкусным ласкового попрошайку. Поначалу то тут, то там вспыхивали ссоры, но их быстро ликвидировали караванщики – опыт помогал гасить конфликты в зародыше.