Не оставляющий следов: Обретение

Несмотря на требование десятника Гёро держаться подальше от управы, мне все же пришлось ее посетить. На следующий день, ближе к обеду, прибежал курьер и передал приглашение от секретаря начальника Дзиннагона заглянуть в любое удобное для нас с Учителем время. Учитель Доо было нахмурился, но решил продемонстрировать лояльность к распоряжениям официальной власти, и через пару часов мы миновали пост стражи на входе. Секретарь вышел нам навстречу, почтительно поклонился и провел в свой кабинет, чем несколько сгладил не совсем уважительную форму вызова:

– Прошу простить за беспокойство, но сегодня прибыло строжайшее повеление срочно вручить молодому господину, – он отдал поклон персонально мне, – послание.

На стол лег запечатанный свиток. Я с трудом удержался от порыва сразу схватить его – на шелковом шнурке синим кристаллом висел оттиск личной печати отца, главы семьи Иса.

– Прошу немного подождать, – легкая улыбка чуть смягчила желчное выражение лица секретаря, – я вызову стражу, чтобы помочь вам донести присланное.

Он жестом указал на увесистый металлический сундучок и покинул кабинет, а мы остались сидеть в любезно предложенных креслах. Через открытое окно послышался лязг железа, топот печатающих шаг ног и команда: «Стой! Раз-два». Десятник Гёро четко отрапортовал:

– Господин начальник управы, десяток квартальной стражи построен!

Незнакомый властный голос лениво обронил:

– Докладывайте.

– На сегодняшний день в квартале произошло четыре случая ограбления зажиточных горожан. Улики указывают, что они совершены одним лицом или группой лиц. Преступники неизвестны. Всего похищено имущества на сумму...

– Я знаю, сколько всего похищено, каждый день читаю списки убытков и жалобы на вас! – в голосе явно проскальзывало недовольство. – Я разочарован. Плохо! Очень плохо работаете. Вам будет урезано денежное содержание за этот месяц.

– Так точно! – голос десятника Гёро не дрогнул.

– А ты вместо того, чтобы беспокоить своими расспросами уважаемых жителей, должен искать преступников.

– Так точно, господин начальник!

– И чтобы до конца недели злоумышленник сидел в камере.

– Будет сделано, господин начальник!

Я был удивлен, что господин Дзиннагон отчитывает десятника Гёро в присутствии его подчиненных. Отец говорил о таком небрежении субординацией, как о недопустимой ошибке руководителя. Но особого сочувствия к служаке не испытал. Со мной он разговаривал так же безапелляционно, как с собственным солдатом, и я этого не забыл и не простил. Наверное, именно лавина жалоб испуганных горожан заставила начальника управы столь сурово обойтись с патрульными. Дурацкое повеление искать преступника без опроса возможных свидетелей поразило своей нелепостью: как возможно достичь результата без соблюдения необходимых процедур? Ха! Пусть десятник выкручивается из этой ситуации, как умеет. Есть еще одна странность, в дополнение к остальным. Почему расследование краж поручено именно ему? Разве мечники Тулипало могут быть профессионалами в сыске? Это совсем не их специализация. Вот если бы господин Дзиннагон приказал взять штурмом дом злоумышленника – тут десятнику не было равных... Эх, снова все веселье будет происходить без моего участия. Хотя...

Если мне нельзя прийти на место преступления – пусть преступление придет ко мне!

Нарушив восторг озарения, вернулся секретарь в сопровождении рослых стражей из внутренней охраны. Заверили акт передачи посылки всеми положенными подписями и печатями, отметились в книге посетителей. Один из стражей легко, как игрушку, подхватил увесистый сундучок, другой взял наизготовку алебарду. Раскланявшись с секретарем, небольшой, но торжественной процессией мы покинули управу.

Улица была практически пуста, жара не давала жителями высунуть нос из тени домов. Время от времени украдкой бросал взгляды на каменные лица стражей, усеянные мелкими бисеринками пота, и гадал, как скоро их настигнет тепловой удар – стальные шлемы и кирасы не располагали к прогулкам под палящим солнцем. Сам с радостью прижался бы к заборам, надеясь на чисто умозрительную прохладу их тени, но Учитель Доо степенно шествовал точно по центру улицы.

Осоловевшую от солнца тишину дворов нарушило звонкое хихиканье. У дома Суфьяна ад-Фатыха смеялась смуглянка в простом длинном платье. Ни один волосок не выбивался из-под туго повязанного платка, рукава легкого одеяния скрывали руки, а широкий покрой – фигуру служанки. Торговец водой во всеуслышанье гордился добродетелью женщин, которые на него работают, но скромность, вопреки поговорке, совсем не украсила девушку. Это не мешало отчаянно кокетничать с приземистым мужчиной, укутанным по самые уши в тяжелый черный плащ. Одной рукой она загораживала полуоткрытую створку ворот, а другую пыталась отнять у кавалера. Он настойчиво удерживал ее, наклонялся к ушку, что-то интимно шептал. И этого тоже скоро должен хватить тепловой удар...