Не от мира сего

Кто ростом наделен высоким? Только Сампса-богатырь. Кто самый красивый? Сампса богатырь. Кто самый сильный? Правильно, только Сампса-богатырь. Стало быть, это он и проехал. Но вот ведь незадача, сам Сампса в это время был в другом месте и с другим людьми. Стало быть — это ни кто иной, как Илейко, или же, как его стали называть с подачи князя Владимира, Илейко Нурманин. И на месте этого Нурманина Сампса бы обязательно остановился на ночлег в самом удобном месте, то есть у Диадёй Саарет. По ночам ездить в лесу не больно-то интересно. Раз в деревне не заночевал, значит, не хочет привлекать к себе внимания.

Так и вышло. Сампса, как человек негордый, сам навестил "крестничка", с первого же взгляда поняв, что не ошибся в своих предположениях. А со второго так вообще решил, что общение с ним — это благость. Если, конечно, бескорыстное общение.

— Итак, друг мой, придется тебе снова уйти в безвестность, — сказал Сампса. — Пусть князек этот — Вова ищет тебя, хоть заищет. Если, конечно, нет у тебя желания в казаки податься.

— Нет, без всяких сомнений, — живо ответил Илейко. — Я уже побыл три десятка лет казаком своей неподвижности. Надо же свободу ощутить на вкус.

— Оно, конечно, верно, — кивнул головой суоми. — Вот только позволь тебе задать вопрос: на что жить-то собираешься?

Илейко не торопился с ответом. Наступила тишина, нарушаемая изредка лишь звуком, создаваемым Заразой, когда та трясла по непонятной причине головой, колыхая во все стороны свою гриву. Даже костер не стрелял искрами.

— И я тебе отвечу, — наконец, проговорил лив. — Умею обращаться с точилом. Тахкодай я замечательный. Но для того, чтобы одну деревню не заточить до основания, следует передвигаться. И везде люди — и везде происки этого Владимира. Так что пока я пойду на севера. Надеюсь, научусь там чему-нибудь полезному.

— Правильно, — согласился Сампса. — Научишься тому, что тебе уготовано судьбой. Люди твоей стати, как правило, не на белошвеек учатся. Мика из Сельги — исключение, которое только подтверждает правило. На швею он не похож, но и по пустякам не разменивается: пашет, а не размахивает мечом.

Суоми не пытался дознаться, чему собирается научиться Чома Илейко — и так ясно. Он бы и сам мог преподать много полезных уроков искусства убивать, да вот, что-то не хотелось. Видимо, не готов был пока богатырь воспитывать себе преемника, не пришло еще его время. Так что каждый пойдет своей дорогой.

— Однако все равно, даже если вопрос с твоим исчезновением можно считать решенным, деньги тебе не помешают. С ними веселее, особенно, если заработаны без терзаний совести.

— Есть у меня кое-какие сбережения, — сказал лив. — За обучение расплатиться, я думаю, хватит. Однако сдается мне, что неспроста ты завел этот разговор. Ты мне предлагаешь какую-то работу?

Тут настала очередь выдерживать паузу Сампсе. Он пошевелил уголья в костре, подбавил дров, потом потряс головой. Это у него получилось ничуть не хуже, чем у лошади: грива взметнулась и опала, как тяжелое покрывало. Он оправил свои волосищи двумя выверенными движениями руки и состроил "козу" для внимательно наблюдающего за всем этим таинством Илейки.

— Нет, — наконец произнес суоми. — Я тебе не предлагаю работу.

— Ну вот, просто праздник какой-то, — вздохнул Илейко. — А я-то уже думал, что ты еще поспишь немного, прежде чем ответишь.

— Эх, лив! — строго произнес Сампса. — Вы такие нетерпеливые, что я не успеваю договорить, как меня начинают перебивать. Ладно, дело в следующем: я тебе работу не предлагаю, понял?

— Понял, понял! — закивал Илейко.

— Ничего ты не понял! — укоризненно заметил ночной гость, и вновь раздельно произнес. — Я работу не предлагаю.

Лив вздохнул и отвернулся к лошади. Та, словно перехватив его взгляд, внимательно посмотрела на него. В ее умных глазах застыло, казалось, выражение: с рождения такой несообразительный, или как? Еще бы копытом передней ноги потрясла перед носом. Илейко, казалось, заскрипел мозгами и, до конца все же недопонимая, произнес:

— Ты мне работу не предлагаешь. А кто предлагает?

— Браво, — похлопал в ладоши Сампса и даже облегченно выдохнул. — А я-то уж начал сомневаться в твоих умственных способностях. Погоди!

Он поднялся со своего места и отошел от костра в сторону, казалось, в направлении, где зловеще угольями горели чьи-то глаза. Чего это он, пошел мимоходом нечисть отлавливать? Но судя по долетевшим звукам, об этом богатырь думал в самую последнюю очередь. Как бы сказал Бусый, если бы умел говорить, человек метил территорию. Даже бес, леший, или кто-то там еще стыдливо закрыл свои очи и больше их не открывал. Ушел, плюнув на людей, на дальний кордон.

Вернувшись, Сампса неторопливо расположился на своем месте, поправив под локоть свой походный мешок, погрел, протянув к пламени, руки. Или это он их так внимательно рассматривал: мало ли что бывает, если в самый ответственный момент пальцы дрогнут. Лучше бы штаны свои осмотрел!