Не от мира сего-3

Ни склочной женщины, ни ее «убитого» мужа на Присутственном месте уже не было, удрали, только пыль из-под ног. Но прочая толпа не расходилась, даже несмотря на реальную угрозу получить по голове от русов, либо противостоящих им ливонцев. Сампса, Мика, Сенька и сам Садко давали отпор отряду убийц, арендованному князем Ярицслэйвом у князя Владимира. Народ любил зрелища во все времена, превращаясь в зевак, падких до любых несчастий с соседями. Как говорится: «Nothing captured human interest like human tragedy»[105].

Русы, даже специально заточенные годами тренировок, не могли справиться с четырьмя человеками. Те были или слишком могучи, как Сампса и Мика, либо слишком искусны, как Сенька, либо за правду, как Садко.

Ярицслэйв тоже не спешил уходить. К объявлению себя, любимого, «вором» он отнесся философски, не впервой уже доводилось слышать это слово. Он и не думал, что за небогатого музыканта, совсем невластного, кто-то пожелает вступиться. Дикий город Новгород, ливонский, так его растак, но богатый! И перспективный. Настанет время, о Ливонии никто и не вспомнит, а вот слэйвины останутся в памяти навсегда, как могучая сила, покорившая весь мир.

Тем временем слух о судилище и потасовке долетел до ушей Олафа, самого влиятельного человека в Новгороде, его главу и распорядителя. Еще не успели, как следует, схлестнуться русы и ливонцы, как к Присутственному месту принялся стягиваться разный народ, в том числе и сам Олаф с охраной. Не все из пришедших уважали Ярицслэйва, а русов так вообще недолюбливали до ненависти. Поэтому то одному специалисту по убийствам кто-то делал подножку, то другому в спину бросали комья земли. Словом, отвлекали от дел.

Садко исхитрился забраться к князю, почему-то именно такую цель он себе поставил, к ней и шел. Вот для чего? Наругаться на него, сказать, что тот «свинья, собака»? Наверно, так. Уж, во всяком случае, не драться. Но Ярицслэйв в меру своей испорченности рассудил иначе — а испорчен он был изрядно. Поэтому он изловчился и ударил музыканта ногой по лицу, пока тот еще на ноги не успел встать на подиуме. Садко скатился обратно вниз и начал заплывать синяком в области левого глаза. Хорошо, что маленький Буслаев этого не видел, не то засмеял бы потом. То, что Васьки в Детинце не было, говорило отсутствие Жужи. Пес ушел сопровождать маленького хозяина домой. Иначе бы порвал всех русов на кусочки.

Когда народ оценил, что ливонцы теснят противников, а Сампса и Мика, хоть и поцарапанные, шанс победить не упустят, то начали помогать им более активно. Куда подевались ножи и дубинки? На трофеи разобрались, для реликвий: вот это я отобрал у сотни русов, когда вступил с ними в драку. Были и мы рысаками!

— Стойте! — закричал Ярицслэйв со своего подиума. — Прекращай балаган!

По инерции кто-то еще сунул своему противнику плюху-другую, но в целом драться прекращали.

— Дорогу Олафу-конунгу! — опять прокричал князь.

Народ как-то растерянно зароптал и начал пятиться. В образовавшееся свободное место энергичным шагом прошел невысокий плотный, как гранит, краснолицый викинг. Он поднял согнутую в локте правую руку и прошествовал далее к Ярицслэйву.

— Приветствую тебя, князь, — сказал Олаф. — Что это за безобразие у тебя творится?

— Все под контролем, конунг, — пожал плечами тот. — Поспорили с мальчишкой, а он упертый оказался, проигрывать не умеет.

— Стало быть — выиграл?

— Да пес его знает, разве дело-то в этом?

— Ну, просвети, в чем же? — поинтересовался Олаф.

— Поганец он — вот в чем, — не особо эмоционально заявил князь. — Не будет ему жизни в этом городе. Уж я расстараюсь, поверь мне.

— Что это за мальчишка, против которого князь встает?

— А вон тот, с синяком под глазом.

Олаф посмотрел на Садко и кивнул ему, подзывая поближе. Лив неохотно поднялся, стараясь держаться подальше от Ярицслэйва. Конунг оглядел его с ног до головы и спросил:

— Чего делать умеешь?

— Да вот, три Рыбы Золото-перо поймал на спор. А по жизни я — музыкант.

— Музыкант? Мать моя женщина! — то ли удивился, то ли обрадовался Олаф. — А сыграй всему честному народу что-нибудь.

Последние слова он произнес достаточно громко, чтоб все расслышали.

— Сыграй, Садко! — сразу же подхватили люди в толпе.

— Покажи свое искусство! — пробасил Сампса, тряхнув волосами.

Садко в растерянности развел руками — инструмент отсутствует, на чем же играть?

Ярицслэйв хлопнул в ладоши, и тот дядька, что в красной рубахе с топором на плече, неожиданно откуда-то из-за спины вытащил новенькое кантеле. Палач оказался с музыкальными наклонностями.

Садко проверил строй, слегка подтянул струны под свой слух и запел, перебирая пальцами по ладам: