Не отступать и не сдаваться

– Я слышал про этот клуб, – сказал Егор Дмитриевич. – Да, там хорошие тренеры и талантливые ребята. Он может оказаться для тебя крепким орешком. Но давай не будем забегать вперед. Проведи завтрашний бой, а затем мы поговорим, как драться с такими парнями. Хотя мы уже обсуждали это с тобой. Ты должен и сам помнить это.

Тренировка длилась до вечера, хорошо, что не до десяти-одиннадцати часов, как обычно. На этот раз я отбился от тренера в семь часов, сказав, что хочу выспаться перед предстоящим боем. Касдаманов поворчал, что я и так слишком много отлыниваю от занятий, но отпустил меня.

– Завтра обязательно позвони после боя, – сказал он, и я вдруг понял, что тренер на самом деле волнуется насчет исхода моих поединков, не меньше меня самого, а может быть, и больше, просто никогда не показывает это. – И приходи опять на тренировку, мы обговорим этого твоего Мазурика.

Выйдя от тренера, я направился прямиком домой. Не скрою, сначала меня так и подмывало заглянуть к Ольге, проверить, не заглянул ли высокий мордатый старшекурсник к ней домой, но затем я пересилил себя. Не время сейчас думать об этой девушке.

Прав был Касдаманов. Сердечные дела только отвлекают от правильного пути, мешают достичь целей. Ох, дьявольщина, недаром сказано, что женщины созданы на погибель нам, мужикам. Не хватало мне еще сейчас разборок с ее новым кавалером. Уж лучше я действительно пойду домой, отмечу победу с домочадцами и лягу пораньше спать. Завтра нельзя опаздывать.

В магазине возле дома я купил пирожных, все, на что хватало скудных остатков моей студенческой стипендии. Ну ничего, сейчас не время для праздничных тортиков, ведь я еще ничего не выиграл.

Просто угощу сестренку и родителей пирожными, посидим немного, попьем чая. Сегодня разгар рабочей недели, отец и мать должны уже быть дома, трезвые, как стеклышко. Мать готовит ужин, а отец смотрит телевизор или читает газеты. Завтра им тоже на работу. Надеюсь, я своим рассказом о победе хоть немного вселю в них уверенность в моих силах.

Я взбежал на наш этаж и посвистывая, открыл ключом дверь. Вошел внутрь и тут же услышал крики отца и матери на кухне. Они разговаривали пьяными голосами. Ну что ты будешь делать, эти сволочи напились и посреди рабочей недели.

Все мое радостное настроение мигом угасло, будто на разгоревшийся костер плеснули ледяной воды. Я разделся и хотел пройти мимо кухни, но отец услышал шум и вышел ко мне навстречу.

– О, вот и наш спортсмен явился, – сказал он, криво ухмыляясь. – Ну как, что сегодня? Огреб по башке? Как там прошел ваш международный турнир? Ты стал чемпионом?

Я молча прошел было мимо него, но отец схватил меня за локоть.

– Ты чего молчишь, паршивец? – спросил он, чуточку покачиваясь. – Разве мы с матерью не учили тебя здороваться? И отвечать старшим, когда они задают вопросы?

Мать, легка на помине, тоже вышла из кухни, облаченная в старенький халат, на голове бигуди. В отличие от отца, она была не настолько сильно пьяна.

– Ну что, ты как провел эти соревнования? Проиграл, наверное?

Я молча стряхнул с локтя руку отца и отправился к ванной.

– Нет, ты посмотри, как он себя ведет, сволочь! – заорал отец. – Нет, мать, ты смотри, какого свинтуса мы воспитали! Даже не поздоровался, пошел прочь, будто так и надо.

– Эй, Виктор, я тебе кажется, задала вопрос! – тоже закричала мать. – Ты что, оглох, что ли?

Я остановился, сделал над собой огромное усилие, чтобы не залепить отцу затрещину, а ей оплеуху, и сказал, стараясь сохранять ровный голос:

– Добрый вечер. Соревнования прошли хорошо, я выиграл. Сейчас я хочу спать, потому что устал.

Мать сложила ладони перед собой.

– Вот это другое дело! Молодец, сынуля. Хоть что-то там выиграл. Надеюсь, теперь ты завяжешь со своим боксом и устроишься в нормальный институт?

Я удивился, но понял, что она несет пьяную чепуху. Хотя отец тоже не отставал от нее. Он подошел ко мне и снова схватил за руку.

– Мы разве не договаривались, что ты выиграешь эти соревнования, а потом закончишь свои тренировки? Давай, иди на завод, начинай нормально зарабатывать. Хватит гонять балду.

Я хотел уйти, но он крепко вцепился в меня. Тогда я вспомнил неподвижный взгляд, которому меня учил Касдаманов, и впился в отца, пытаясь пробиться в его затуманенное алкоголем подсознание.

– Мы ни о чем таком не договаривались, – четко сказал и я снова освободил руку, схватив отца за пальцы. Наверное, при этом я причинил ему боль, потому что он скривился. Правда, при этом он не сводил с меня удивленного взгляда. – У меня завтра новые соревнования, отстаньте от меня и дайте поспать.

Я ожидал, что они устроят скандал, но почему-то родители промолчали. Это позволило мне удалиться в ванную и принять душ. Аппетит у меня полностью пропал, я желал только помыться и рухнуть в постель.

Что я и сделал, выйдя из ванной. Родители заперлись на кухне и разговаривали теперь вполголоса. Наверное, что-то такое на них подействовало. Надо потом подробнее расспросить Касдаманова про магнетический взгляд.