Не пара для Его Светлейшества

- Я расскажу, хорошо. Хотя все плохо... Я потеряла маму еще маленькой. Из-за вас, пресветлых, - против воли в голосе прорвалась боль, но движением ладони я остановила шагнувшего ко мне Его Светлейшество. И знать не хочу, хотел ли он меня утешить или поспорить по поводу  почти обвинения, - Инквизиторы не поджигали дров, но много чего сделали для того, чтобы последовательниц Триединой не любили. А мы жили обособленно, в лесу - мама не хотела почему-то присоединиться к другим ведьмам. Хотя про общину и академию рассказывала, даже планировала отправить туда меня.  Но не успела… - так, Прияна, не давай неприятным воспоминаниям захватить тебя, потом поплачешь! - В тот год была сильная засуха. Посевы страдали. Пару раз к нам приходили местные жители - дождя просили. Но мама лишь качала головой: ничего не могла сделать. Ни по силе, ни по нутру. А потом кому-то пришло в голову, что она не просто не хочет помочь, а сама является источником неприятностей. И все решили, что, если избавиться от ведьмы, все снова хорошо будет. Да не своими руками справились! Сами прийти побоялись - подговорили шатающихся по округе иных магов. Мама успела отправить меня прочь. А вот она не спаслась.

Голос дрогнул и сел окончательно.

Не только из-за переживаний о прошлом.

Но и потому, что сейчас был сложный момент. Если инквизитор врал до этого, рассказывая, что он знал про статуэтку, то сразу меня расколет. А если нет…

- Разрозненный лесной домик… И статуэтка... - протянул Агрэ, без всякой моей подсказки соединяя две разные истории в одну общую. Спасибо Триединая! В таком исполнении это оказалось вполне возможно. И никакого вранья! - То есть это принадлежало твоей семье?

- Ведьмина реликвия, - кивнула я. И добавила осторожно, - Магия там есть, но не настолько важная для пресветлых, чтобы они ее чувствовали.

И снова да и нет одновременно. А то, что он додумал связь, так это его проблемы.

- Прияна, мне очень жаль, что… - в голосе Его Светлейшества и правда было столько сожалений, что я испугалась. Сделала шаг назад. Он же не собирается сочувствовать, а? Только не это! А то расчувствуюсь еще и ляпну чего неподходящее.

Опасное оно, инквизиторское сочувствие!

Меня спасла ворвавшаяся в этот момент в  гостиную Нима. Я аж забыла обо всем, что говорилось, когда увидела ее. Никогда моя подруга так не выглядела! Растрепанная, глаза горят, на щеках - красные пятна, губы искусаны… И вопит на весь дом:

- Так. Больше. Продолжаться. Не может!

И кругами бегать возле нас начинает.

- Нима, сядь…

- Нима не сядет!

- Успокойся.

- Не успокоюсь!

- Да объясни, что тебя так вызверило!

- Вот именно! Именно вызверило!

Последнее она сказала совсем уж со злостью и с такой силой пнула ни в чем не повинную табуреточку с мягкой подушечкой, что подушечка отлетела в одну сторону, а резная табуретка - в другую.

Даже Его Светлейшество дрогнул.

А я схватила подругу на плечи, дунула в лицо и нашептала успокаивающее заклинание. Потом еще встряхнула для надежности. И усадила на кресло. И чаю налила.

- Ну же!

Оказывается, виноваты были оборотни. Конечно, из-за кого впадать в бешенство, как не из-за  “бешеных неадекватных лесных собак”?!

Всем ей не угодили.

Малыша не любили - но требовали. Чтоб с ними жил, по волчьи выл. Отец им не интересовался по-настоящему. Но по настоянию двух других людоволков заставлял себя таки общаться. Только вот общался как! Будто с щенком! То орал - то трепал равнодушно по голове. И вообще, он слишком молодой и дикий, чтобы воспитывать ребенка! Его самого надо воспитывать!

А чем накормить пытались?! Мясом непрожаренным!

И имя какое-то идиотское придумали! “Ра”! Совсем не заморачивались, еще бы одной буквой назвали!

А потом обернулись все трое, вроде как показать ее мальчику, что они из одной стаи. И так напугали того, что успокоить невозможно! В общем погнала Нима этих идиотов прочь ведьминой метлой и больше на порог не пустит. За забор не пустит! Да пусть вообще катятся в свой лес - там им и место!

Но одни пусть уходят  - ребенка она им не отдаст!

На этом месте в монологе, полном восклицательных знаков, возникла, наконец, пауза, и я ею воспользовалась:

- Напугали “твоего мальчика”? - спросила как можно мягче, но она все равно вздрогнула и обхватила плечи руками, будто сделалось ей зябко. И затихла, - Нима… он не ведьмин. Он людоволк. Может сейчас ему и нужна женская забота, но это ненадолго. И важнее ему стать частью стаи. Не препятствуй.

- Я не препятствую! - вскинулась, но сама чуть не заплакала при этом. - Просто малыш… он такой… Как он без меня?!

- Ну пока он с тобой, ты дашь ему что можно, - вздохнула, - Только его придется отпустить. Ему будет хорошо с другими людоволками, я уверена.

- Ты не можешь быть уверена!

- Но и в обратном я не могу.  Оснований подозревать мужчин в том, что они обидят ребенка, нет. Они просто другие, ты попытайся их понять получше… Начни, например, с того, что узнай, как дают имена оборотням. Если я не ошибаюсь, они назвали малыша “Солнечный”.

Подруга вздрогнула, нахмурилась, всмотрелась в меня… а потом встала, ее плечи опустились, и она понуро вышла прочь.