Не подозревая о себе. Космогония I

Философия, психология, скудная проза не имеющая ничего общего с динамикой жизни, лёгкое вскармливание мнимой ипостаси. Отсутствие интереса проявляется в замене сути на формальности. Иное же свершения, дело жизни, нежели натяжение воображаемой скатерти над Парижем.

Разукрасили вселенную цветами, сенсорная палитра,

Детекция требует шире размах,

Взмах вооружёнными кистями рук, по холсту когнитивному,

Алхимия жизни, производящее производное,

Способность выйти из уготованного,

Преодолеть, оставить замкнутую сложность в пределах мысли,

Безмерное с краями сопоставимо,

Можно долго их компилировать, но не нужно,

Цивилизация следует за смыслами, всегда наружу.

Эхо осеннего звона, лето ещё не ушло,

Тихо умолкшее море в штиле топится,

На берегу ни души, и это хорошо,

Восхитительное резонерство,

Нет прекрасней ничего,

Прохлады одиночества,

В стынущую пору,

С остатком,

Лёгкого,

Зноя.

Если литература не содержит аргументативную дерзость, её безсмысленно читать, ведь истинный вопрос не может содержать ответа, как и писать нечто, что пишется не от чувства самого важного и последнего в жизни сказания, пусто. Писание должно что-то менять и отражать перемены, иначе оно безсодержательно. Мысль призвана преодолевать ограничение, нежели выступать им, она рождается в борьбе с ошибками и пределами порождающими их. Если мысль не рождается в борьбе со своим органическим несовершенством и краем вселенской пропасти, за который она ещё не переступила и не выглянула, это не мысль, это пищевая градация метаболизма.

Это самые сложные вещи, самые масштабные и самые детальные одновременно, хотя их постижение не бывает насильственным или увечивающим, не бывает обузой, преодоление мыслью ограничений никогда не идёт тропой разрушения или тяготы, это рост, нормативный рост дающий сохранность и распространение жизни, хотя его лёгкость эволюционно давалась в морфофункциональных качествах преодолением сложностей и тяжёлым выживанием.

Ховайтесь от нелюбви, она терзает душу рознями,

Непримирима, неуступчива, жестока,

Не завладеть ничем лишь от желания присвоить,

Ховайтесь от сумрака возни, что душу от света кроет,

Не нужно таить в себе чары злых духов,

Нет в мире этом законов, что скупостью рождены,

Скупое призвано разрушить, не дано ибо.

Жизнь – немыслимое явление сотканное из безчисленных сложнейших совпадений и из самой необъяснимой субстанции под названием безконечность, где нет предела познанию и открытиям, где даже мы со своим техническом прогрессом подобны аборигенам не покидающим своё родовое племя, либо животные не выходящие за пределы леса относительно возможностей лежащими перед нами физически и нравственно.

Повод для пробуксовок можно найти в любых обстоятельствах, но от этого сцепление с реальностью не меняется.

Ошибки – это непонимание. Непонимание бывает ситуативным, связанным с осведомлённостью и опытом, хроническим, и вызванным, то есть, вызванным дезинформацией. Каждое из трёх типов непонимания можно разделить на несколько подтипов. В целом непонимание, это форма ущерба, в прошлом, отсроченного или текущего, когда как дезинформация является формой нанесения ущерба или создания уязвимости для возможности нанести его. Поэтому непонимающих людей нужно разделять на уязвлённых и уязвляющих.

Абстракций и субъектов не существует, есть процессуальные частности имеющие взаимодействие в некоторой степени или не имеющие его, что выражает разность и сбалансированность между ними материально.

Паранойя имеет свойство всё преувеличивать или недооценивать, но это как ни что иное создаёт поиск правильных ответов.

Тем животные и отличаются от человека, они не притворяются самовольно, хотя исполнение трюков для заполучения вознаграждения и есть притворство, осталось научить их разговаривать. Дрессировка отличается от воспитания тем, что воспитание даётся без дрессировки, исключительно примером и выражением, иначе это дрессировка.

Патриотизм, это необходимая мера для процветания государственности, но не в том случае, когда она разрушительна. Мы живём в то время, когда облик и провозглашаемые идеалы не имеют никакого значения, это лишь маркёры для достижения совершенно иных целей не связанных с развитием сложных сфер деятельности.

Демонстрация морали является признаком глубокой субмиссии. Если в качестве негодования проявляется больше зла (пусть и завуалированного), чем являет несоответствие или оплошность перед идеализированным привилегированием, тогда мы имеем ровным счётом наглость возводящую себя в закон или разрушающую его. Если мораль не в силах воссоздать порядок, значит она не действует и не должна посягать на право чинить беспорядок. В мире можно наблюдать повсеместное разрушение порядков, пренебрежение принципами их соблюдения благодаря не столько тем, кто ставит себя за их рамки в отдельных случаях или всегда, а благодаря тем, кто не понимает для чего они вообще необходимы, что при их соблюдении особо не меняет положение вещей, поскольку выступает лишь образной имитацией того, что не определяет поведение и его резуьтаты.