Читаем Не померкнет никогда полностью

- Тогда введем в действие, подключим к водопроводу артезианские колодцы. Если понадобится, станем бурить новые скважины... И вода все равно будет.

Я был рад, что мог сказать это, не кривя душой. Армейские инженеры вместе с городскими уже произвели подготовительные расчеты. Мы не сомневались, что инженерные подразделения сумеют, если это станет необходимым, пробурить нужное количество скважин в дополнение к тем, которые существовали в законсервированном виде, снабженные мощными насосами. (Их оборудовали заблаговременно на случай, если водозаборные устройства у Беляевки будут выведены из строя, например, бомбежкой.)

Меня ждали в порту. Попрощавшись, я направился к машине. Самая бойкая из моих собеседниц - та, что спрашивала о положении на фронте, - звонко сказала вслед:

- Нам, товарищ командир, в своем городе ничего не страшно. Из Одессы мы никуда не уедем - тут родились... Только уж и вы нас не оставляйте!

Случайная встреча на улице, короткий разговор... А забыть его нельзя. Думали ли, гадали ли эти простые одесские женщины еще два месяца назад, что окажутся в городе, осажденном врагом? Но это случилось, и их не страшат ни бомбежки, ни возможные трудности с водой. Как же велика наша, военных людей, ответственность перед ними!

* * *

Нас беспокоил правый фланг - активность противника там все возрастала. Представлялось весьма вероятным, что, встречая сильный отпор 95-й дивизии, он попытается прорваться к Одессе с северо-востока.

Фронт находился всего в 15 километрах от мыса, обозначенного на картах буквой "Е", иначе - Северного Одесского, откуда виден как на ладони порт. Уже потеря этого мыса поставила бы Приморскую армию и город в тяжелейшее положение, дав врагу позицию для прицельного обстрела гаваней и причалов.

Между тем оборона на этом направлении пока была менее отлажена, чем на других. Здесь недоставало крепкой полнокровной дивизии. Фронт Восточного сектора держали (не считая мелких подразделений) три весьма различных по уровню подготовки полка. Участки полков и батальонов были разделены лиманами л глубокими лощинами. Такая местность с характерными дефиле вообще-то более благоприятна для обороны, чем гладкая степь, как, например, в Западном секторе, но она разобщает соседей по фронту, а в этом таится немалая опасность, если сил немного и некоторые части еще не очень сколочены.

15 августа в Восточном секторе весь день шли ожесточенные бои. Из рук в руки переходила Булдинка - большое село у Аджалыкского лимана. Утром там оказался вклинившийся в нашу оборону противник, к вечеру село снова было в наших руках. С моря пехоту поддерживали эсминцы и канлодки, но восстановить положение удалось лишь ценой значительных потерь.

Ночью, когда Шишенин и я были у командарма, Георгий Павлович Софронов, постояв в раздумье над картой, сказал:

- Поезжай-ка, Николай Иванович, с утра к Монахову, посмотри сам, что у него происходит. Как бы нам чего не проворонить. Там вон, - он кивнул на другую карту, только что принесенную штабными разведчиками, - еще одна дивизия во втором эшелоне выявляется. Притом немецкая. Надо полагать, неспроста... Поспи немного и езжай, к вечеру вернешься.

Вместе со мной отправились в Восточный сектор начальник штаба артиллерии майор Н. А. Васильев и заместитель начальника инженерных войск армии подполковник Н. С. Грабарчук. Поехали сперва Лузановку, ту самую, куда еще недавно одесситы ездили на знаменитый пляж. Теперь в этом курортном поселке КП начальника сектора комбрига С. Ф. Монахова.

Готовясь вникнуть на месте в сложившуюся обстановку, вспоминаю, как развивались здесь события за последние дни. Перед глазами возникает линия фронта со всеми ее изгибами, уже до мелочей знакомая по карте.

Слева - 54-й Разинский полк чапаевцев. Он держится хорошо, но на его участке было до сих пор спокойнее, чем у соседей - пограничников и моряков.

Пограничники - это сводный полк НКВД. Мы называем его так потому, что ядром полка явился 26-й погранотряд (впоследствии номер отряда закрепили за полком). Из погранвойск и командир полка майор А. А. Маловский - бывший начальник штаба отряда. Человек он инициативный, быстро ориентирующийся в обстановке.

10 августа полк выдвинули на необорудованный рубеж между Аджалыкским лиманом и железной дорогой Одесса - Вознесенск, и через сутки на участке Маловского уже были окопы почти полного профиля и противотанковые препятствия, имелись собственные разведданные о противнике.

Пограничники не напрасно спешили закрепиться - на следующий день враг с ходу атаковал их пехотой и танками. По наступающему противнику был вызван огонь береговых батарей. Но на правом фланге пять танков вплотную подошли к окопу, где оборонялся взвод лейтенанта Вихмянина. Пограничники взялись за гранаты, за бутылки с горючей смесью. В жестокой схватке взвод лишился командира, потерял многих бойцов. Однако враг дальше не прошел: четыре танка из пяти сгорели, а двигавшаяся за ними пехота откатилась назад. Стойко держался полк Маловского и потом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное