Не померкнет никогда

Отличала Ивана Ефимовича также разносторонняя военная образованность. Впоследствии мне приходилось слышать, как крупные специалисты военно-инженерного дела удивлялись редкой для общевойскового командира глубине его познаний в области фортификации. А артиллеристы в свою очередь уважали в нем большого знатока возможностей и специфических особенностей их оружия. Будучи в течение ряда лет перед войной начальником пехотного училища в Ташкенте, И. Е. Петров по совместительству вел курс истории военного искусства в местном вечернем отделении академии имени М. В. Фрунзе.

Все это тем примечательнее, что сам Иван Ефимович после юнкерского училища прошел лишь курсы усовершенствования комсостава в середине двадцатых годов и большую часть своих разносторонних знаний приобрел благодаря неистощимой потребности самообразования.

Генерал Петров многое делал не то чтобы против правил, но не совсем обычно. До меня дошел рассказ о том, как начал он знакомиться с вверенной ему Чапаевской дивизией, появившись рано утром 21 августа в сопровождении лишь адъютанта на переднем крае 287-го стрелкового полка.

Командир роты, в расположении которой это происходило, обходил свой участок перед ожидавшейся вражеской атакой и возмутился было, заметив еще издали, что в траншее бойцы беседуют с каким-то незнакомым человеком. Меньше всего ожидал комроты встретиться тут с новым командиром дивизии, о назначении которого узнал два-три часа назад.

Осмотрев вместе со старшим лейтенантом позиции роты, генерал Петров отправился на командный пункт батальона, где и оставался, держа связь с дивизионным КП, все время, пока на этом участке отражалась первая в тот день атака.

Существуют разные мнения насчет того, следует или не следует командиру соединения в боевой обстановке отлучаться со своего КП, оставляя там кого-то другого, чтобы лично побывать в частях. Но в этом, очевидно, не может быть общих правил. Василий Фролович Воробьев находился на КП почти безотлучно, и это не означало, что он плохо командует дивизией. Петров же — тут сказывались, вероятно, как склад характера, так и специфика прошлой его службы — испытывал потребность видеть своими глазами, как идет дело в полках, в батальонах. В Чапаевской дивизии он скоро знал в лицо и по имени-отчеству каждого командира роты.

Мне кажется, для Ивана Ефимовича всегда было необходимо, думая о каком-то участке фронта, представлять конкретных людей, с которыми он уже встречался и о которых имеет определенное суждение. В близком знании подчиненных он черпал собственную уверенность, когда принимал решение, ставил боевую задачу.

Таков был новый комдив 25-й Чапаевской.

Ближние подступы

Прошло еще несколько дней; прежде чем фронт в Южном секторе стабилизировался на новом оборонительном рубеже.

Из рук в руки переходил Фрейденталь (Мирное) — село на полпути между Беляевкой и Дальником. А в районе села Маяки, что у Днестровского лимана, некоторым ротам чапаевцев приходилось временами занимать круговую оборону оставаясь на своих позициях, они вели бои в окружении.

Не раз оказывались в трудном положении и эскадроны кавдивизии. Два ее полка воевали в пешем строго. Только кавполк Ф. С. Блинова оставался конным. До прорыва у Кагарлыка мы считали его резервом для Восточного сектора, а затем тоже перебросили в Южный. Ночью, во время сильного воздушного налета, тысяча конников проследовала через темный город. На марше им изменяли маршрут, направляя колонну по тем улицам, где меньше бомбили.

Под утро генерал Петров встретил 5-й кавполк у развилки фронтовых дорог и, взяв у капитана Блинова планшет, написал прямо на его карте (это было в стиле Ивана Ефимовича) боевой приказ. Полку ставилась задача выбить противника из захваченного вечером селения и давалось на подготовку к атаке сорок пять минут.

Я привожу эти детали потому, что они характерны для тогдашней обстановки. Любая боевая сила, появлявшаяся в распоряжении начальника сектора, немедленно вводилась в дело, чтобы задержать наседавшего врага, а где можно — отбросить его назад.

Конники действовали главным образом ночью или на рассвете, пока не появлялась в воздухе немецкая авиация. Если за Лузановкой с трудом удавалось укрывать коней в узких лесопосадках, то в Южном секторе не было и этого — одна кукуруза. И все-таки конница, разделенная на небольшие подвижные группы, и в этих условиях была способ-па нанести врагу известный урон, совершая нападения на его тылы. В донесениях отмечались, в частности, дерзкие действия эскадрона И. И. Котенкова, старого кавалериста, воевавшего в этих местах еще в бригаде Котовского.