Не последняя точка

В это время цвела весна, а вместе с ней в вихре бушевали белые цветочные наряды акации. Их было столько, что они обволакивали всё воображаемое пространство. Земля покрывалась белыми цветками, как белыми снежинками. Мне хотелось, чтобы столько денег осыпало меня. Деньги – это праздник, который всегда с тобой. В этом был мой цветущий, пышущий, искромётный характер, который привлекал мужчин, как пташек на огонь. Не скрою: бывали любовники, без них – это всё равно, что тёмное небо без ярких звёзд. Без них не обходишься. Это как радуга после дождя. Но эту радужную жизнь затмила война. Мужа мобилизовали (он был инженером- конструктором), а я эвакуировалась в Среднюю Азию. Все ценные вещи, пианино распределила у надежных друзей и у соседей за вознаграждение. Да, в эвакуации пришлось не сладко, испытывала нужду, но терпела, благодаря стойкости и выдержке своего неуёмного характера. По возвращении после эвакуации все вещи сохранила, за исключением мужа, который не вернулся. Да – сохраняя вещи, не сохранила мужа. Это сделать не в силах, потому надо начинать новую жизнь. Одинокой оставаться не хотелось, ибо даже в раю никто не желает быть одним. Начала поиски нового мужа. Долго искать не пришлось. Кто ищет, тот находит. Несмотря на то, что после войны мужской род заметно поредел, мне удалось найти директора магазина резиновой обуви – ничего, что старше на 14 лет. Зато я не испытывала того, что многие испытывали в послевоенной разрухе: безденежность, карточную систему. У меня открылось второе дыхание, когда муж приносил каждый день живые деньги, которые грели, радовали, как ребёнка сладости. Деньги – это всё, праздник всегда с тобой. На них можно всё купить – даже то, чего не было в магазинах, зато было на толчке. Туда привозили победители побеждённой Германии. Увидеть можно было хрустальную, фарфоровую посуду времен Людовиков. В том пчелином рое можно было встретить жалких мухоморов, одетых в солдатские гимнастерки, и инвалидов – с орденами, на костылях, кто без рук, кто без ног. Как несправедливо устроен мир. Можно купить золотые украшения, одежду, кольца – всё то, что невозможно купить в разорённой и нищей стране. Я чувствовала, что многие мне завидовали, но лучше быть предметом зависти, чем сострадания, а люди готовы завидовать даже красивым похоронам.

Счастье вскружило мне голову, как любовь девушки, которая меняет свой наряд, как весна. Если испытываешь радость, приходится испытывать горечь. Как яркий цветок манит пчел, так я привлекла внимание двух элегантных молодых мужчин, одетых в шляпах.

– О, мадам, мы знаем, что вы ищет, что вам надо, – раздался баритонный голос симпатичного молодого мужчины с узкими усиками. – То, что вы хотите, имеется у нас. Вот, посмотрите: редкое по красоте, изящное золотое кольцо с четырьмя бриллиантами чистой воды, привезённое из Германии. Таких колец единицы в мире, и вы должны стать его обладательницей, именно такая женственная женщина, как вы, достойна им владеть. Обладателями такой роскоши доводилось быть только французским королям рода Людовиков. Мне его оценивали в полмиллиона, но вам продам за сто тысяч. Мне жаль, если оно не будет украшать ваши прелестные пальчики. Если у вас есть малейшие сомнение, обратимся к знающим ювелирам. Вот здесь, недалеко.

Когда он достал коробочку и раскрыл, как бы невзначай повернувшись к солнцу, оно засияло всеми цветами радуги. Это возбудило мою душу, а сердце невольно забилось, словно птица, пойманная в клетку. Я возбудилась, моя кровь хлынула к голове, затмила весь разум. Я не подчинялась разуму, так страстно захотелось стать обладательницей небывалой красоты, казалось, единственной в городе. Хотелось стать хотя бы тенью жены королей Людовиков. Как легко женщину сманить ювелирной роскошью. Я сдалась и потянулась, словно лягушка за удавом. Я слышала пульс ударов сердечного биения. Я порхала от невообразимого счастья, словно счастливая птица удачи. Никого не замечала и не запоминала. Шла, не ведая дорог. Я была во власти казавшегося счастья, меня обволакивал плен неописуемого восторга.

Мы пошли по старым вертлявым переулкам, огибая старинные дворики, подымались по железной лестнице, пока не оказались около притулившейся комнатки, где сидел пожилой ювелир с толстым окуляром в окружении каких-то колбочек.

– Да, мадам, – разглядывая протянутое кольцо, протянул многозначительно он. – Я слышал о существовании такого шедевра. Это кольцо с редкими бриллиантами, его владельцами были французские короли семейства Людовиков. Если не возьмёте, я с удовольствием его выкуплю.

Он меня разогрел до каления, и я утонула в омуте радости призрачного искушения. Я преждевременно предупредила, что в моём доме в наличии только семьдесят тысяч, но разницу я могла бы возместить приличными вещами.

– Что вы, мадам, мы вам полностью доверяем, – всё успокаивали мои доброжелатели.