Не. Прикасайся ко мне

– Но люди, которых я люблю, значат для меня все, – объяснил он и посмотрел при этом прямо мне в глаза, словно боялся, что иначе я ему не поверю. – До недавнего времени во всем мире было только четыре человека, важных для меня. Мой папа, моя мачеха, Апрель и Гэвин. Я не планировал, что к ним присоединится кто-то еще. Но теперь твое имя в этом списке, и я не могу не беспокоиться о тебе. Однажды ты спросила меня, предпринял бы я из-за Камерона что-то глупое, если бы он слишком сблизился с Апрель. Я сказал нет, потому что Камерон порядочный парень. Но сделать что-то с Аланом, если он доводит тебя до слез, – нет проблем. Достаточно одного твоего слова.

Когда Лука все это говорил, он ни на секунду не отпускал меня.

Я задержала дыхание. Он должен был это почувствовать, однако руку не убрал. А я не осмелилась пошевелиться из страха нарушить момент.

– Следует мне причинить Алану боль?

– Нет.

Он медленно кивнул.

– Кто он?

Я покачала головой:

– Никто.

– Хотя он и никто, его сообщение расстроило тебя.

– Это было только письмо. – Я так долго лгала о нем, что казалось совершенно естественным отрицать все, что было связано с ним.

Большинство людей поверили бы мне – Лука нет. Он сжал губы в тонкую линию. Сомнение смешалось с заботой, которую выражало его лицо.

– Даже этого письма оказалось более чем достаточно.

– Я удалила его.

– Хорошо, но это ничего не меняет. Что, если этот парень снова будет беспокоить тебя? Ты дашь мне знать?

Я прикусила язык, мой невысказанный ответ повис между нами. Но я не могла снова лгать. Я желала, чтобы ситуацию можно было решить так легко, как представлял Лука. Одно слово – и все мои заботы остаются в прошлом. Но это было не так просто и никогда не будет. Не с Аланом.

– Лука, ты мне доверяешь?

Он раздраженно нахмурился:

– Да, конечно.

– Тогда забудь про Алана. – Я положила ладонь на его татуированную руку, которой он меня держал, и почувствовала напряженные мускулы под его кожей. Указательным пальцем я провела по одной из черных линий. – Я не хочу, чтобы он стоял между нами.

Лука тяжело сглотнул.

– Я бы никогда этого не допустил.

Его голос звучал страстно. Он отпустил мой подбородок, но не меня. Лука медленно провел кончиками пальцев по моей скуле к щеке, где остановился на один бесконечный вдох, а потом положил горячую и тяжелую руку мне на затылок. Его взгляд блуждал по моему лицу от глаз ко рту. В этот момент я точно знала, о чем он думал. Наши мысли были едины. Поцелуй. Было бы так легко преодолеть дистанцию и прижать губы к его губам. Картина в голове была такой теплой и живой. Однако часть меня, которая во время поцелуя должна была молчать, вела себя слишком шумно и отговорила меня встать на цыпочки и сделать то, чего мы оба хотели. Ни в коем случае мой первый поцелуй не должен стать продолжением разговора об Алане.

Пока я снова не забылась от прикосновений Луки и от близости его губ, я отступила на шаг назад. Этого движения было достаточно, чтобы дать ему знать, что я не хочу этого здесь. Не сейчас. Не при этих обстоятельствах.

– Мне лучше уйти, – прошептала я, так как не решилась говорить громче. – Я обещала Апрель заказать суши.

Не глядя на Луку и не ожидая ответа, я покинула комнату. Мое сердце бешено билось, и я в отчаянии в очередной раз спрашивала себя, какой могла бы быть моя жизнь без Алана.

Глава 23

– Прошлый раз мы говорили о причинах вашего страха, – сказала доктор Монтри и откинулась в кресле. – Мы нашли спусковой механизм, а сейчас я хотела бы узнать, почему у вас появились эти страхи.

Я нахмурилась:

– Я не понимаю вопроса. Если мы знаем причины моего страха, мы знаем, почему он у меня, или я ошибаюсь?

Доктор Монтри усмехнулась:

– Да, но не каждая женщина, которая перенесла то же, что и вы, испытывает такой страх. И я хотела бы понять, почему у вас эти страхи. Сага, что происходит в вашей голове? Что, по вашему мнению, случится, если к вам приблизится мужчина?

– Я думаю, он сделает мне больно, – не колеблясь ответила я.

Я привыкла откровенно говорить с доктором Монтри и была благодарна за каждый сеанс. Она понимала меня и всегда знала, что я имею в виду, даже если иногда я сама себя не понимала. А самое главное: она не осуждала меня. После того как я ей все рассказала, она спросила меня, почему я до сих пор молчала. В ответ на это я сказала ей о Норе и обещании, а еще о том, что так будет лучше для мамы. Она не должна еще раз терять мужчину, которого любит.

Теперь у меня было другое мнение, но угроза для Норы, если я заговорю, не исчезла. Доктор Монтри не настаивала на обращении в полицию. Она лишь заверила меня, что я не одна, что многие женщины ничего не говорят и что мой мотив молчать был очень благородным. Я не была в этом уверена, но я благодарно приняла ее успокаивающие слова.

– А почему незнакомые мужчины должны хотеть сделать вам больно?

– Это доставляет им удовольствие. Ему это доставляло удовольствие.

– Алану, – поправила доктор Монтри.