Не. Прикасайся ко мне

Меган и я болтали больше часа. Я рассказала ей о своих курсах и учебном материале профессора Эриксена, а она продолжила высказываться о надменной нью-йоркской арт-тусовке. Мы говорили также о ее родителях, которые мирились с ее решением не учиться, но не понимали его и продолжали настаивать на том, чтобы она зарегистрировалась на второй семестр в одном из университетов.

Провести время с Меган было для моей души отпуском. В Мэне она была моей надежной гаванью, тысячи миль и четыре месяца ничего в этом не изменили.

Апрель стала для меня хорошей подругой, но с Меган меня связывали многие годы, многие истории, а еще больше – слезы.

Когда мы вернулись из «Le Petit», я написала Апрель и спросила, может ли Меган спать в ее комнате. Она ничего не имела против, и, поменяв постельное белье, мы сели на диван мастерить украшения. Работать вместе с Меган над цепочками, браслетами и сережками всегда было чем-то особенным: хотя это были не ее украшения, она вкладывала в них так же много душевных сил, как и я. Время пролетало незаметно, вместе мы создавали новые модели и обсуждали то, какие экземпляры я обязательно должна взять на ярмарку.

– Как ты наскребла столько на полет? – Вопрос вертелся у меня на языке уже несколько часов. – Я думала, что ты передала мне все свои сбережения. – Я протянула ей маленькие щипцы. – Я скоро верну долг. Обещаю.

– Не спеши, я немного заработала. Помнишь журналиста, который хотел написать обо мне? – спросила Меган, завязывая свои розовые кудри в беспорядочный пучок.

– Конечно помню.

– Ну, редакция не согласилась. Они любят мой стиль, но, к сожалению, я сама для них еще слишком безвестный новичок. Я должна снова связаться с ними после своей первой выставки.

– Идиоты.

Меган вздохнула:

– Не совсем. Одна из моих картин так им понравилась, что они захотели иметь ее у себя в офисе. Я не заработала на этом состояния, но хватило на несколько ночей в Нью-Йорке и часть билета.

– Если продажи на ярмарке пойдут хорошо, я смогу немного заплатить Луке и тебе… Как только оплачу счета доктора Монтри.

– Сага, не сходи с ума из-за этого. Я с радостью оплатила рейс, чтобы увидеть тебя. И после всего, что я знаю о Луке, деньги для него не проблема. Ты важнее для него, чем несколько долларов.

Я вздохнула. Несколько долларов. Деньги всегда проблема, особенно если их нет. С восемнадцати лет я имею уже больше долгов, чем иной взрослый, и еще не вижу света в конце туннеля. Я едва могла себе позволить сеансы у доктора Монтри, а еще мне надо скоро съехать с этой квартиры. Я дала себе время до Нового года, чтобы найти собственное жилье. Правда, я не знала, где мне взять деньги. Единственной возможностью было найти вторую работу, но тогда я вынуждена буду поступиться украшениями или сном. И то и другое было бы плохо для моего здоровья.

– Не делай такое лицо, – сказала Меган. – Я не для того приехала, чтобы видеть тебя в раздумьях и хандре. Забудь о дурацких деньгах. Я люблю тебя, даже если не увижу вновь ни одного цента. И Лука тоже. Верь мне.

Я улыбнулась.

– Я тебя тоже люблю.

– Это я и хотела услышать. – Она ухмыльнулась. – А теперь давай поговорим о том, как сильно ты влюбилась в Луку и почему, черт подери, ты до сих пор не попыталась поцеловать его.

– Что?

– Ах, не разыгрывай невинность, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

– Нет, я не…

Меган посмотрела на меня взглядом, означавшим «какого черта, Сага», при котором она слегка наклонила голову, нахмурила лоб и закатила глаза.

– Я не влюблена, – робко запротестовала я. – Я думаю, он милый и привлекательный, и я не боюсь его, но это еще далеко не любовь. Даже если было бы так, это не имело бы значения. Лука не заинтересован в длительных отношениях, а я не женщина на ночь. – Я говорила быстро, и с каждым словом мне становилось теплее. Я могла обмануть свой разум и, используя логику, подвести его к тому, что хочу видеть в Луке лишь друга. Но тело мне не обмануть.

Меган держала палец в воздухе. Он красила ногти в неоновый зеленый цвет.

– Во-первых, я абсолютно уверена, что ты влюблена в Луку, ты слишком много о нем говоришь. А во-вторых, – она подняла следующий палец, – даже если это не так, ты только что назвала три причины его поцеловать. Он милый и привлекательный, и ты не боишься его. Кроме того, тебе восемнадцать и ты в университете. Наступает время получить некоторый опыт.

Я могла возразить Меган по каждому пункту, но не была уверена. У меня были большие надежды на первый поцелуй. В моих фантазиях он был чем-то большим, чудесным и совершенным и стал символом моей свободы, независимости и здоровья. Я всегда верила, что если когда-нибудь добровольно поцелую мужчину, то освобожусь от старого груза. Конечно, это была лишь иллюзия. Иллюзия, за которой я любила прятаться. Однако мой первый поцелуй должен был быть чем-то особенным, так как он навсегда останется в моей памяти. Я не хотела быть одной из многих. Готова ли я отдать этот первый раз Луке, только потому что он лучший в пределах моих ограниченных возможностей?

Глава 22