Не рассказывай

— Девушка к тебе пришла красивая, — сообщает соседка. — И стоит мнется. Будешь мяться вот так же, — обращается уже ко мне, — никогда замуж не выйдешь. Смелее надо. — С этими словами Баба Катя неспешно идет к себе в квартиру.

— Мимо проезжала, — говорю я, прищурившись. — Эй, Денис, ты в порядке? Посмотри на меня.

Он слушается нехотя. Я вглядываюсь в его лицо. Свет на площадке тусклый, но мне хватает, чтобы разглядеть всё. И черные гематомы на щеках и возле глаз. И многочисленные ссадины. И разбитые губы… Холодок пробегает по моей коже.

— Чего приперлась? — хмуро бурчит он. И отворачивается.

Глава 24

Денис

— Ты подрался, что ли? — спрашивает Ксения, игнорируя мой выпад. Уж не знаю, есть в ее словах насмешка или нет, но разбираться не хочется.

— Упал, — иронизирую.

В пол смотрю. Голова и без того раскалывается на части, а тут еще и мысль внутри пульсировать начинает: пришла. Взяла и пришла. Соскучилась? Потеряла? Беспокоится?

Бред. Видимо с мужем опять поцапалась, вот и прискакала. Зачем — ясно-понятно. Чтобы вставил поглубже, как ей нравится. Но… вдруг всё же беспокоилась?

Тошнота волной подкатывает к горлу. Глубокий вдох отдается болью в ребрах. Бл*ть. Со «вставить» — пока могут возникнуть проблемы.

— Сам упал или кто подтолкнул? — спрашивает она невозмутимо.

— А тебе-то что? Как в себя приду, дам знать. Сегодня порадовать тебя вряд ли получится.

— Ну ты и хам, — констатирует она.

Стоит еще мгновение, потом поворачивается и идет к лестнице. Я глаза поднимаю и на нее пялюсь, наконец. Жадно. Длинные светлые волосы сегодня прямые и гладкие. Гибкая фигурка скрыта под черным пальто. Всё помню. Каждый изгиб ее, каждый сантиметр. Вкус и запах помню. И Ксюша вдруг такой мне кажется ранимой и беззащитной, в этом своем свободном пальто, что вспышка раздражения на самого себя ослепляет. Придурок психованный.

— Постой, Ксюш, — я делаю рывок вперед и хватаю ее за рукав пальто. — Эй, не уходи.

Ксюша резко оборачивается, я силюсь улыбнуться. У самого голова кружится, аж заносит. Едва не покачиваюсь.

— Извини, — говорю более-менее примирительно.

Я просто ревную тебя до одури.

— Фигово себя чувствую, — произношу вслух. — Зайдешь?

— Больше хамить не будешь?

— Не буду.

Возвращаюсь в квартиру, всё еще держа ее за рукав пальто. Чтобы не смылась. Фигово мне, бл*ть. Это правда. Руки немеют и перед глазами пятна. Сознание опять же будто в тумане, что-то вкололи в травме. Мне не нравится.

— Я сейчас приду, — говорю быстро. Спешу в ванную, закрываюсь, включаю воду и смачиваю лицо. Пытаюсь удержать содержимое желудка внутри, и у меня бы ничего не вышло, останься там хоть что-то. Уже прополоскало несколько раз, больше рвать нечем, только желчь и осталась. Херово.

Вот что за идиотский сегодня день! Один из худших в жизни, наверное. Вишенка на торте — понимание, что в единственный раз, когда Ксюша приехала ко мне в гости сама, я в столь убогом состоянии. Хоть бы сообщение написала сначала. А, телефон же девчонки разбили. Случайно уронили с крыльца на плитку. Надо будет забрать из ремонта.

Несколько раз умываюсь холодной водой, потом и вовсе подставляю голову под поток. Бр-р, жесть. Но маломальски в себя прихожу.

Морда помятая, глаз заплывает, губы в кашу. Зря повесил зеркало, не радует оно меня.

Выхожу в коридор — нет ее. Удрала. И без того испорченное настроение падает в абсолютный ноль. Сука, надо было хватать ее и тащить сразу домой! Но нет, у меня же гордость! Успел наговорить гадостей, молодец. Больше точно не придет. С психу ударяю ладонью по косяку. Ребра тут же простреливает болью, словно узкий нож всадили.

— Денис, поздно уже кулаками махать, драка закончилась, — Ксюша выходит из комнаты в коридор. Да ладно!

Я резко улыбаюсь, корочки на губах трескаются и капля какой-то жидкости быстро течет по подбородку. Я поспешно вытираю тыльной стороной ладони — кровь, слава богу, не слюна, что потекла при виде цацы. Она пальто уже сняла, в блузке белой.

— Думал, ушла, — признаюсь честно, продолжая вытирать лицо. Да что она не останавливается-то!

Ксюша подходит ближе. Стою, смотрю на нее. Красивая, аж глазам больно. Серьезная, правда.

— Не дерись щас, ладно? — просит она тихо. — Я не враг, с мировой приехала.

— Ладно, — отвечаю.

Она стягивает капюшон с моей головы. Смотрит внимательно. Я глаза прикрываю.

— Он еще и улыбается! — злится Ксюша. — Места живого нет, он стоит и лыбится!

— Че мне, плакать теперь? — открываю глаза и вскидываю брови.

— Вот придурок, — она пальцы в кулаки сжимает. — Из-за бля*ей своих пострадал? Где они кстати? Что-то не видно. Врал, поди, нет у тебя никого. Сидишь меня ждешь у телефона.

— Скоро приедут, честное слово, — отвечаю с вызовом. — Познакомлю как раз.