Не расстанусь с Ван Гогом

Вскоре выскочили на Кольцевую и некоторое время неслись по ней. Потом съехали на трассу, а через четверть часа Разоренов показал рукой:

– Притормози, сейчас съезд будет. Там поосторожней – дорога начнется неровная. Хотя с такими-то колесами никакой сугроб не страшен.

Вдоль лесной дороги стояли заснеженные кусты, за которыми густо росли сосны. Дорога закончилась тупиком. Вполне вероятно, что летом дальше уходила нахоженная дорожка или тропинка, но зимой все здесь утопало в снегу. Там, где заканчивалась дорога, стояли кремовый «Бентли» и черный «Геленваген», за которым Холмогоров остановил свою машину. Тут же из «Геленвагена» начали выходить люди. Один из охранников Багрова подошел к пассажирской двери «Бентли» и распахнул ее. Но банкир вышел из машины лишь после того, как увидел стоящих на обочине Холмогорова, Разоренова и их спутника.

Он подошел, скользнул взглядом по Саше и обратился к прокурору:

– Мой банк шерстят. Ваша работа?

Разоренов изобразил недоумение:

– Работайте честно, и никто вас шерстить, как вы выразились, не будет. Хотя я могу подключиться в любой момент. Или, наоборот, глаза закрыть, если правильно все поймете.

– Что я должен понять? В толк не возьму.

– Ой ли? – усмехнулся прокурор. – А на уважаемого артиста кто наехал с угрозами?

– Так у него претензий нет, – ухмыльнулся банкир и посмотрел на Холмогорова: – Или не так? Пусть звезда экрана сам свои претензии выскажет.

– Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Так тебя и так оставили в покое. А могли…

Багров замолчал и поднял глаза к небу.

Саша почувствовал себя неуютно: судя по всему, разговор затягивался. И вопреки уверениям Разоренова банкир не собирается так уж легко сдаваться. Кажется, он совсем не испугался. Вероятно, рассчитывает на свою охрану. Холмогоров обернулся, чтобы посмотреть, где Николай. Тот стоял позади, засунув руки в карманы куртки. Четверо охранников Багрова находились метрах в пяти от него и ловили каждое движение бывшего собровца.

– Короче, нам нет нужды с тобой болтать, – зло произнес прокурор, – как я скажу, так и будешь делать. Ты забываешь артиста, а если с ним случайно что произойдет – ДТП, допустим, или он по пьянке поскользнется и ногу сломает, – отвечать будешь ты. И по полной! Что на тебя навесить, я даже искать не буду, и так все есть, упакую надолго.

– Угрожаешь? – равнодушно поинтересовался банкир.

– Предупреждаю.

– Так вот, учти, прокурор долбаный, я с такими, как ты, никогда не договариваюсь и не боюсь. Ты что, решил, приехал сюда, погавкал немного, Бобика с собой притащил и решил вопрос? Я вот сейчас глазом моргну, и не будет ни Бобика, ни тебя. А артиста мы сначала на кусочки порежем, потом на кол посадим.

– Ты с кем, бандитская рожа, так разговариваешь?! – закричал Разоренов. – Думаешь, тебе это с рук сойдет?

Багров усмехнулся и вдруг махнул рукой своим людям, стоящим за спиной Холмогорова:

– Давай!

Почти сразу грохнули два выстрела, а потом еще один. Саша вздрогнул, пригнулся и обернулся назад. Николай лежал на спине, откинув в сторону руку. Рядом с ладонью лежал пистолет, и собровец из последних сил пытался нащупать его пальцами. Один из людей банкира подошел к нему и выстрелил Николаю в голову. После чего наклонился, поднял со снега пистолет, вскинул голову и посмотрел на Александра.

Холмогоров попятился. Тот, кто надвигался на него, приподнял руку с пистолетом.

«Все, – подумал Саша, – конец. Как глупо!»

Раздался выстрел, второй.

Не было ни боли, ни удара. Александр продолжал стоять, понимая, что жив. Хотел сорваться с места, убежать, но ноги словно приросли к неплотному насту. Он обернулся и увидел лежащего на спине Разоренова, который хрипел и упирался ногами в снег, как будто хотел отползти в сторону, где уже валялась синяя прокурорская фуражка.

– Зачем ты их притащил? – прозвучал спокойный голос Багрова. – Теперь ты свидетель, тебя мочить надо.

– З-зачем… – эхом, едва слышно прошептал Холмогоров и посмотрел на пистолет в руке остановившегося рядом с ним бандита.

Тот, застрелив Николая и ранив прокурора, теперь спокойно смотрел на него, как будто выбирая, куда лучше выстрелить. Саша, не отводя взгляда от пистолета, попятился.

– Что я вам такого сделал? За что надо убивать меня?

– А почему надо убивать за что-то? – зло произнес банкир. – Я хочу, чтобы тебя не было, и этого достаточно.

Багров кивнул, и пистолет бандита начал медленно подниматься.

– Погодите, погодите! – быстро-быстро заговорил Холмогоров. – Я согласен, что нанес вам оскорбление. Прошу меня, если можно, простить…. Очень прошу! Я человек искусства и далек от всего этого…

Он увидел на уровне своих глаз дуло пистолета и зажмурился, прошептав:

– Я готов сделать все, что вы скажете…

Саша не сомневался, что сейчас прозвучит выстрел, которого, вполне может быть, он и не услышит. Продолжал стоять, чувствуя, как дрожит его челюсть, как ослабли ноги. Прошло несколько секунд.

– Отомри! – приказал банкир.

Холмогоров открыл глаза и увидел зимний лес. Какая-то птица взлетела с ветки сосны, и вниз посыпался снег.

Стонал, продолжая перебирать ногами, Разоренов.