Не разлучайте нас

– Так ты занятой человек.

Он вдруг почему-то конфузится:

– У меня очередь заказов на два месяца вперед.

– Надо же. Наверное, ты настоящий профессионал. – Теперь я уж точно потрясена.

– Когда я нахожу что-нибудь, что мне нравится, то отдаюсь этому полностью. Это почти как… одержимость. – Внезапно он выглядит виноватым, и это странно. – Наверное, не стоило признаваться в этом.

– Почему нет?

– Я кажусь тебе странным.

– Ты кажешься мне человеком, влюбленным в свою работу. – От слова влюбленным мои щеки вспыхивают, но я старюсь не выдать смущения.

– В школе я занимался спортом, – продолжает он свой рассказ. – Был помешан на всем, что связано с мячом: бейсбол, футбол, баскетбол. Мне хотелось заниматься всем сразу.

Что ж, это объясняет его атлетическое телосложение.

– Ты до сих пор играешь во что-нибудь?

– Нет, вообще-то. Пришлось бросить и идти работать – нужны были деньги. Я старался заполнить работой все время, кроме сна и учебы. – Он поджимает губы, как будто ему тяжело в этом признаваться. Я знаю это чувство.

– Похоже, ты все-таки нашел себе другое занятие, в котором можешь блеснуть. – Мне хочется приободрить его, похвалить.

– Да, пожалуй, что так. – Он делает глоток воды, а я спокойно его рассматриваю. Свеча, горящая посредине нашего столика, бросает на него золотистую тень. Итан худощавый, жилистый, но по-своему невероятно красив. У него великолепные губы: мягкие, полные. До этого момента я никогда не смотрела на мужские губы. Не думала, что среди мужских черт может скрываться такая почти женская красота. Мягкость его губ притягивает. Я начинаю размышлять, какие они…

– Какую музыку ты слушаешь? – прерывает он поток моих мыслей.

Щеки снова заливает краска, надеюсь, он этого не видит. Слава богу, в ресторане царит полумрак.

– Мы что играем в двадцать вопросов?

Он смущенно пожимает плечами:

– Я просто хотел получше узнать тебя.

Я моментально чувствую себя дурой. Не надо мне быть такой пугливой. Ведь он не охотится за мной, не выпытывает сенсационные подробности, которых у меня тонна.

– Мне нравится то, что крутят по радио, это провал?

– Ты все еще слушаешь радио? – Это он дразнит меня. Теперь я уже различаю по блеску в его глазах.

– Иногда. – И, поймав его взгляд, я признаюсь. – Хорошо, я слушаю приложение iHeartRadio.

Он смеется.

– И какая у тебя любимая группа или исполнитель?

– Не смейся, – предупреждаю я, а он смиренно поднимает раскрытые ладони вверх. – Ты будешь смеяться.

– Не буду, – говорит он торжественно.

– Обещаешь?

– Обещаю. – Он сглатывает, я вижу, как двигается его кадык. И вдруг оттого, как серьезно он смотрит на меня при этих словах своими темными глубокими глазами, на меня что-то накатывает. Мне начинает казаться, будто эти слова уже звучали между нами, но в других, более суровых обстоятельствах. Меня накрывает ощущение дежавю.

Это все напоминает мне Уилла, и по непонятной причине я чувствую, что как будто предала его тем, что делю этот вечер и эти слова с Итаном.

– Я очень, очень люблю… – Я растягиваю паузу. – Кэти Перри.

У него дергается губа, как будто он пытается подавить в себе смех.

– Ты обещал, – предупреждаю я снова.

И он опять смиренно поднимает руки:

– Обещал. Никакого смеха.

Я качаю головой и опускаю руки.

– Считаешь, это глупо? – спрашиваю я, теребя край салфетки, которая все еще лежит у меня на коленях.

– Что ты. – Его губы снова дергаются.

Но признаться продолжаю:

– Ее песни мне кажутся такими наделяющими силой. Например «Рев». Понимаешь, она хочет, чтобы люди слышали ее рев.

Все это звучит, конечно, очень смешно, но я действительно ищу силу в словах: в книгах, стихах и песнях. Поскольку мне все время не хватает силы, я ищу ее в других местах. И чувствую себя лучше, по крайней мере какое-то время.

– Кто-нибудь когда-нибудь слышал твой рев? – спрашивает он глубоким бархатным голосом, от которого у меня мурашки.

Я медленно качаю головой:

– Да нет. Я довольно тихая.

– Со мной ты не тихая.

От такого наблюдения я задумываюсь. Итан прав. Он задает как раз такие вопросы, от которых я расслабляюсь, хотя собиралась быть сегодня настороже. Вовсе не хотела так перед ним раскрываться. Думала, мы поедим, поговорим о погоде, о последних новостях, и этим все закончится.

Вот что происходит с теми, кто никогда не был на свидании. У меня нет ни малейшего понятия о том, что надо делать, что говорить, что скажет другой человек. И это невозможно проконтролировать. От этой мысли я испытываю легкую панику. Меньше всего я хочу потерять контроль.

Решаю не обращать внимания и рассказать о другой любимой песне Кэти Перри.

– «Темная лошадка», – говорю я, – тоже обожаю.

Он приподнимает одну бровь то ли надменно, то ли скептически. Но ему идет.

– Серьезно?

Я киваю:

– И еще я очень любила «Мечту подростка».

– Что?

– Песня Кэти, вышла пару лет назад. «Мечта подростка».

Боже, как я ее любила. Когда никого не было рядом, впрочем, довольно редко я пела ее во все горло. Пела в душе, бормотала себе под нос, сидя с мамой и Бренной в машине.