Не самозванец

Помещение было небольшое и напоминало больничную палату в самой плохой больнице, какую я себе только мог представить. Из мебели была моя кровать, как выяснилось полностью металлическая, небольшой стол и стул. Последние два предмета мебели были обычными, то есть, сделаны из дерева, но они были такими старыми, что я бы не рискнул ими воспользоваться, особенно стулом. Осмотревшись, хотел уже избавиться от ремней и отправиться на осмотр всего здания, но услышал вначале шаги, а потом и голоса. Говорили по-русски, что меня обрадовало, но вот смысл разговора заставил напрячься и задуматься над тем, куда меня в этот раз занесло.

– Сигизмунд Валерианович?

– Да, с кем имею честь разговаривать?

– Тимофей Александрович Сантальский, следователь уголовного сыска по особо важным делам.

– Добрый вечер Тимофей Александрович, хотя скорее ночь, время уже к двенадцати близится.

– Верно, извините за столь поздний визит. Приехал, как только смог.

– Тем не менее вы быстро отреагировали, не думал, что сегодня приедете.

– Дело серьёзное, тут каждый час дорог. Господин полицмейстер крайне заинтересован в скорейшей поимке убийцы, которым пролиты уже реки крови.

– Понимаю вас Тимофей Александрович, только я не уверен, что наш городовой поймал именно его. Не похож он как-то на серийного убийцу.

– Сигизмунд Валерианович, девяносто процентов преступников на первый взгляд вполне приличные и добрые люди, но это, если о них ничего не знать. Внешность она, знаете ли, обманчива. Я успел переговорить с околоточным, он в курсе дела, правда, составить мне компанию он не смог, приболел. В описи имущества задержанного значится нож, надеюсь, он ещё у вас, хотелось бы на него взглянуть.

– Все его вещи у нас, городовой торопился, поэтому оставил их мне на хранение под мою ответственность. У девушки, что была с этим довольно молодым человеком, никаких вещей при себе не было, как впрочем, и нормальной одежды.

– Так, Рил походу тоже где-то здесь, если они именно о ней говорят, а не о какой-то другой девушке, - подумал я, продолжая прислушиваться к разговору двух пока неизвестных мне лиц за дверью.

– Да, о ней я тоже прочёл в отчёте, но она меня интересует меньше.

– Напрасно вы не обращаете на неё внимания Тимофей Александрович. Девушка, прямо сказать, тот ещё экземпляр, помимо того что говорит на неизвестном мне языке, она ещё и одержимая.

– В каком смысле одержимая?

– В прямом смысле, сатана завладел её душой и телом. Священник нужен, необходимо произвести обряд экзорцизма.

– Шутите Сигизмунд Валерианович?

– Да, уж какие тут шутки, сами можете на неё взглянуть, она тут неподалёку находится, под присмотром разумеется. У нас хоть и маленькая больница, но своя охрана имеется. Городовой хотел их обоих сразу в участок переправить, но состояние беспамятства задержанных этого не позволили. К тому же со слов городового, через несколько минут после того как он их задержал, послышались выстрелы, а вслед за ними и крики. Оставив задержанных здесь, он побежал наводить порядок. Обещал вскоре вернуться за ними, но так до сих пор и не появился, думаю, случилось что-то, вот и не явился.

– Куда он запропастился, не моё дело, околоточный пусть с ним сам разбирается. Сейчас я бы хотел допросить задержанного, если это возможно.

– Думаю да, возможно, снотворное на него почему-то плохо действует. Пройдёмте, он у нас здесь. Не беспокойтесь, на данный момент его руки и ноги надёжно удерживают ремни. С людьми, имеющими расстройства психики, нам довольно часто приходится иметь дело, так что ремни у нас всегда под рукой.

Дверь, тихо скрипнув, открылась, в комнату вошли двое. Невысокого роста доктор в белом халате, худощавый, с куцей седой бородёнкой и редкими усиками, на носу золотое пенсне. Судя по тому, что я находился в больничной палате, именно этот светоч медицины являлся местным главврачом. Его сопровождал среднего возраста мужик, приблизительно моего роста и телосложения. Мужик был одет в тёмно-серое пальто, на голове такого же цвета шляпа, в руке трость с начищенной до блеска бронзовой рукоятью.

– Имя, фамилия, где живёшь? – спросил этот тип в сером, подойдя к кровати на которой я был распят как Иисус на кресте.

– Кондратий, кажется, но я не уверен. Почему-то не помню ничего. Где я?

– Дурака валяешь? Городовой не так уж и сильно приложил тебя по затылку, чтобы ты после этого память потерял. Повторяю, имя, фамилия, где живёшь?

– Кондратий, фамилию не помню, живу, а где я собственно живу? – я сделал вид, что напрягаю память, несмотря на то, что сейчас думал над тем, какой адрес сказать. Первоначальный, то есть имевшийся до момента попадания в другой мир или же последний, просторную пещеру в Элефе.

– Так, значит, ты по-хорошему отвечать не желаешь, правильно я понимаю? А что если я спрошу иначе, так скажем вот так! – тип, именующий себя следователем по особо важным делам, от души врезал мне своей тростью мне по ногам. Было чертовски больно, поэтому я не стесняясь, закричал, используя при этом витиеватые обороты русского матерного языка.