(не)случайный наследник для магната

— Мне тебе нечего сказать, я уже все сказала в день, когда сделала тест на беременность, — поджала она губы и открыла входную дверь. – Благодарю за помощь с Лешкой в эти два дня, но больше попрошу не показываться на этом пороге.

Надо же какие мы храбрые! Нервы прямо как стальные тросы!

— То есть, ты хочешь сказать, что Алеша – мой сын? – демонстративно сильно хлопнув дверью и защелкнув щеколду, повернулся к ней, нависнув громадой.

Она стрельнула глазами туда—сюда, видимо, в поисках путей отступления, однако не нашлась, как поступить. Места для побега у нее теперь не было.

— Это мой сын, понятно? – практически крикнула она, сорвавшись на хрип. В глазах закипели слезы – еще немного дожать, и разревётся, сорвется в истерику. – Ты меня бросил! А теперь явился тут…принц на белом коне! Но уже поздно! Лешка – мой сын!

Я отер руками лицо. Зажмурился и резко открыл глаза. Тася тихо плакала, отвернувшись, скрывая свои слезы от меня и сына.

— Все понятно. Ну это и к лучшему. Собирайся.

— Куда?

— Со мной. До выяснения обстоятельств, так сказать. Если Леха мой сын, делать ему тут нечего. А ждать, пока суд да дело, я не могу. Поэтому – даю тебе часа три на сборы и поедем.

— Никуда мы с тобой не поедем, — прохрипела она.

— Ну а это уж я сам решу.

Глава 23 Таисия

Говорят, что в одну реку нельзя войти дважды. Я думаю, что люди, которые верят в это, сильно заблуждаются. Потому что я собиралась совершить ту же самую ошибку, что едва не совершила почти два года назад – последовать за Алексеем Грецких.

Невозможно хрупкой девушке противостоять танку, который едет на полном ходу, невозможно удержать БТР тонкой ниткой уговоров, и точно также невозможно было бы переубедить Алексея оставить мою маленькую семью в покое.

Лешка тормошил какую—то новую огромную машину, открывая и закрывая ее невероятно большие двери, в которые, думаю, при желании он мог бы залезть, и я, глядя на ее зеленый с оранжевыми вкраплениями пластик, думала, что Грецких так сильно наследил в моей квартире, что, наверное, будет лучше сделать так, как он говорит: пожить какое—то время в его доме, в другом городе.

— Алло, Тася?! Я уже бегу, бегу, не уезжай без меня! – Лизка буквально прохрипела в телефон, будто действительно бежала изо всех сил. Узнав, что я с сыном еду к Грецких на какое—то время, она сразу же сорвалась со своей деревни. Ехать оттуда часа два, не больше, но эта сумасшедшая каким—то образом управилась за час. Даже не знаю, на чем она там ехала – на высокоскоростном самолете, что ли, летела?

Моих вещей получилось немного, а вот Лешкиных…Почти две сумки: на всякий случай еда, смесь, теплая, легкая одежда, любимые игрушки, памперсы, и много, много всего. Но, кажется, я все равно что—то забыла – такое чувство всегда бывает, когда собираешься впопыхах, практически бездумно, витая мыслями совсем в другом месте. Я все никак не могла осознать тот факт, что Грецких был в моей квартире, занимался моим сыном и вот теперь снова с изяществом викинга—завоевателя решает увезти меня к себе.

Вернее, не меня…

Хорошо понимаю, что я –то ему как раз и не нужна: все его мысли о маленьком Лешике, о его крови, о том, правда или нет, что Алексей Алексеевич на самом деле имеет право носить то отчество, которое я ему вписала в свидетельство о рождении.

— Эй, Тась! – шепчет подруга из коридора. У нас так принято: с порога – всегда шепотом, потому что если будет малейший шум, то сын может сразу проснуться, а уложить его спать – это испытание не для слабонервных.

— Я тут, все в порядке, можешь говорить нормально! Мы не спим!

Лизка, едва стянув сапоги в коридоре, тут же вошла в комнату.

— Вижу, уговорила этого мамонта – тетю Соню – оставлять коляску на первом этаже, чтобы не таскаться с ней на пятый! – хмыкнула она, стягивая пальто.

— Да это не я…

— А, Грецких твой, наверное! Ну, мужик. Молодец, передай ему мое уважение! – она смеется, но тяжеловато: видно было, что спешила, и до сих пор не может отойти от гонки.

— Лиз, я рада, что ты приехала. Мне так важна твоя поддержка… — удержавшись от того, чтобы не броситься ее обнимать, говорю немного скомкано.

— Алексей этот твой, магнат чертов, мне позвонил, сказал, что ты в больнице.

— Да не мой, ну что ты…— кошусь в сторону малыша, как будто он может что—то понять из этого нашего разговора.

— Твой – не твой, а ты в больнице, Лешич на попечении какого—то мужика, как я могла оставаться в стороне? Конечно же, сразу же приехала.

Только я открыла рот, чтобы спросить: когда позвонил Грецких Лизе: вчера или сегодня? Чтобы понять – она в результате добралась до города слишком быстро, или слишком медленно, как Лиза тут же достает из сумки файл с бумагами.

— Таськ, у меня к тебе есть одно небольшое дело. Очень помощь нужна. Ты же знаешь, Пашка в этом году в школу идет, и чтобы его устроить, нужно, чтобы он был прописан в доме рядом. Я вроде как все сделала, осталось только несколько документов, давай сейчас быстренько подпишем, чтобы наверняка.