Не смей меня касаться

Толчки в самую глубину продолжались, увеличивались по амплитуде и глубине проникновения. Мужские пальцы так властно сжимали бедра, что я чувствовала себя полностью взятой, слабой, женственной. Развратница во мне ликовала, снова добравшись до пиршества плоти. Неправильный принц обманул, он не был нежным. Но то, что Алекс творил, казалось божественным. Каждая моя клетка напряглась, кожа пошла мурашками, соски стали острыми пиками, из горла вырывались лишь хрипы, которым вторили его тяжелое размеренное дыхание и хлопки мужских бедер о мои ягодицы. Когда пальцы Шувалова снова коснулись клитора, меня всю тряхнуло, руки ослабели, подогнулись, и я со всего маха ткнулась носом в немного жесткий ворс светло-бежевого ковра. Внизу живота разлилось сладкое напряжение, твари похоти, дожидаясь взрыва удовольствия, внедрились в каждый нерв моего тела. Еще чуть-чуть, еще совсем немного.

– О-о-о… – забилась в судорогах оргазма.

А меня, ничего не соображающую, Алекс опять вертит, кладет на спину, властно раздвигает ноги и снова входит одним мощным ударом в мою пульсирующую наслаждением вагину.

– У-у-у! – оргазм продолжается, бьется наслаждением в каждой клетке.

Пытаясь дышать, снова запрокинула голову. А серые глаза внимательно смотрят, наблюдают за моей реакцией, впитывают мой оргазм, загораются моим наслаждением.

– Какая ты красивая, Таня!

Рот накрыли горячие мужские губы, которые нежно, очень нежно и медленно начали меня целовать, тогда как внизу между моих ног продолжалась сладкая вакханалия из мощных интенсивных движений. Губы переместились и теперь лизали мою шею, вызывая новый поток мурашек по коже. Вцепилась пальцами в мужские плечи, выпустила когти. Кажется, толика боли стала для Шувалова последней каплей. Воткнувшись носом в мою шею, он приглушенно застонал, мощное тело напряглось, а потом начало сотрясаться конвульсиями. Алекс, удовлетворенно-тяжело выдыхая и постепенно замедляясь, продолжил движения, вколачивая член в сокращающуюся промежность и тем самым еще сильнее вдавливая мою попку в жестковатый ворс ковра. Затем повалился всей своей массой сверху моего тела. Но мне не тяжело, мне до ужаса приятно. Легонько, едва касаясь подушечками пальцев, погладила покрытую испариной мужскую спину, стараясь этим касаниями поблагодарить Шувалова за доставленное наслаждение, поделиться с ним возникшей лавиной нежности. И пусть я совсем не дышу, расплющенная мощной мужской грудиной, зато мне так приятно и тепло. Алекс, правда, быстро сообразил о своей тяжести, перекатился с моего тела, лег сбоку, притянул попой и спиной к себе.

Несколько минут мы лежали молча, пытаясь восстановить дыхание.

– Спасибо, – заговорили сразу вдвоем, потом засмеялись такой синхронности.

– Саш, мы так и не выпили.

– Это лучше любой выпивки. Не переживай, сейчас будем пить, есть, знаешь, я голодный, как… медведь.

– Напористый ты тоже, как медведь, а обещал быть нежным.

Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал, нежно, каждый пальчик.

– Прости, полностью снесло крышу.

– Н-ничего, мне понравилось.

Более того, возможно, большой перерыв виноват, но сейчас мне казалось, что я никогда ничего подобного не ощущала. Пожалуй, сегодня был самый лучший секс в моей жизни.

***

– Танюш, расскажи мне о своих любовниках.

– Зачем?!

– Просто интересно знать, какие болваны упустили такое сокровище.

– Болван, – тихонько поправила я.

– Ты хочешь сказать, у тебя был всего один мужчина? – удивился Шувалов.

– Я из тех девушек, которые изначально настроены на длительные и серьезные отношения.

– Что же произошло, почему вы не поженились?

– Он уехал в другую страну.

– Расстояние разве преграда для большой любви? Мне казалась, ты из тех женщин, которые готовы за любимым, как декабристки, хоть к черту на кулички последовать.

Чуть грустно улыбнулась.

– Ты преувеличиваешь степень моего благородства.

– Он тебя не позвал? – выдвинул предположение Алекс.

– Отчего же, позвал, и до сих пор зовет.

– А ты?