Не спеши умирать в одиночку

— Все равно, гостей так не встречают, — бубнил Лимонад, косясь в сторону ДК, который самозабвенно продолжал обрабатывать свои владения. Лимонад еще пару минут потомился на крыльце, надеясь на какие-то знаки внимания со стороны ДК, но затем плюнул и зашел в дом. Любопытство потянуло его гораздо дальше прихожей, и вскоре шлепанье шагов Лимонада слышалось из недр дачи.

Облазив первый этаж, Лимонад вернулся ко мне на кухню совершенно обалдевшим.

— Ты мне не говорил, что у тебя дядя — «новый русский»...

— Он пенсионер, — сказал я, глядя в окно, как ДК управляется с газоном. — Когда он выходил на пенсию, ему дали эту дачу в пожизненное пользование.

— Это где же он работал? — присвистнул Лимонад. — В Газпроме? Или в Центробанке? Или в нефтяной компании?

— Не знаю, — сказал я.

— Не ломайся...

— Честное слово, — сказал я. Я и вправду не знал. Я знал самого ДК, но очень мало знал о его прошлом и настоящем. Потому что знать ДК означало усвоить простую истину, что любопытство не порок, а большое свинство. А любопытство в отношении фирмы, где раньше трудился ДК, — свинство вдвойне. ДК никогда при мне не вспоминал о том периоде своей жизни, а если упоминал мельком, то говорил просто: «Фирма». И ничего больше. Ни названия, ни какой-то другой информации.

Из детских воспоминаний я мог лишь вытянуть, что работа ДК на «фирму» требовала от него постоянных разъездов по стране. А может, и за пределами страны. Потом все это прекратилось, и ДК ушел на пенсию. Потом — это когда ДК потерял руку.

— Нет, нормальные люди так себя не ведут, — брюзжал Лимонад. Действие самокрутки кончилось, а другой у него, видимо, не было, поэтому теперь Лимонад был в печали и ворчал на весь окружающий мир.

ДК за окном будто услышал замечание Лимонада и выключил газонокосилку. На самом-то деле ему было плевать на рассуждения гостя, просто он закончил свою работу и теперь мог заняться другими делами.

— Он у тебя точно ненормальный, — ворчал Лимонад, глядя, как ДК идет к дому. — Тут соток двенадцать земли. И ведь все под газон! Ни тебе картошки, ни тебе огурцов, мог бы даже розы выращивать, раз на пенсии. Не говоря уже о том, сколько тут конопли можно было бы посадить... Нет, не по-нашему все это.

ДК, в защитного цвета рубашке навыпуск и такого же окраса шортах, заглянул на кухню. Я был готов поклясться, что, когда Лимонад произносил свою тираду, ДК был метров за пять от дома. Но когда ДК вошел, он сказал:

— Что касается канабиса, то я выращиваю пару кустов для дорогих гостей. А для себя — нет, спасибо. Не люблю галлюциногены, они отвлекают, а мне нужно иное, мне нужна концентрация. Однажды я пил кофе, сваренный из молодых зерен прямо на кофейной плантации в Бразилии. Это было неплохо. Но вредно для сердца, — он говорил все это, глядя на Лимонада и обращаясь будто бы только к нему. Лимонад от такого неожиданного внимания к своей обкурившейся персоне слегка обалдел и послушно кивал на каждое слово ДК. — А что касается газона, — продолжал ДК, и его загорелое гладко выбритое лицо оставалось при этом бесстрастным, — то это неплохая штука. Он отражает мое стремление к совершенству, я стараюсь сделать его идеальным и ежедневно тружусь над этим. Полезно и для мышц, и для ума. Ну, теперь я не выгляжу идиотом?

— Нет, — сказал загипнотизированный Лимонад.

— Вот и слава богу. Мне плевать на соседей, но в глазах друзей моего единственного племянника я не хотел бы выглядеть идиотом. Меня зовут Кирилл, — он протянул Лимонаду левую руку, а тот инстинктивно ткнулся пальцами в правую, но почувствовал неживой пластик и отдернул кисть. — Протез, — объяснил ДК и буквально насильно пожал растерянному Лимонаду руку.

— Как настоящая, — ляпнул в ответ Лимонад.

— Да, хороший протез, — согласился ДК. — Немецкий. Но в данном случае могу вас заверить, что отечественный продукт — то есть моя настоящая правая рука — нравился мне гораздо больше.

— А... — начал с вопросительной интонацией Лимонад, зачарованно глядя на правую руку ДК, но я вовремя заткнул ему рот, предотвратив ненужный и бесполезный вопрос. Бесполезный, потому что ДК все равно бы на него не ответил. А заткнул я рот Лимонаду не в прямом смысле, а чуть более изящно. Я перевел разговор на другое. Я представил своего приятеля.

— А это Лимонад, — быстро сказал я.

— Очень приятно, — ответил ДК и выпустил наконец пальцы Лимонада из своей пятерни, — приятно слышать такое неординарное имя. У меня когда-то была знакомая, ее звали Пепси.

— Да ну? — удивился Лимонад.

— Именно так. К сожалению, Пепси умерла, — сказал ДК, внимательно разглядывая Лимонада во всей его красе: длинные растрепанные волосы, потертые джинсы и майка, похожая на палитру художника-авангардиста. — Пепси умерла, потому что у нее была ломка и ей слишком поздно привезли трамал. Она перерезала себе вены.