Не спеши умирать в одиночку

— Мамой клянусь — не знаю, — сказал Шота. — У Гиви никаких с ним дел не было. С другими ребятами я разговаривал — никто ничего не знает... Я думал, тебе понравится Арчил, — добавил он после паузы. — В том смысле понравится, что нашелся убийца Георгия. Я потому и заранее тебе сказал.

— Но он же не убийца.

— Он всего чуть-чуть не дотянул. Не знаю, — вздохнул Шота, — чем вам не понравился Арчил? Все были бы довольны, а то опять двадцать пять...

— А как мои десять дней? — напомнил я. — Они все еще в силе?

— Забудь, — сказал Шота. — Думаешь, Гиви есть до тебя дело? Он уже и думать про тебя забыл, просто показал себя, напустил страху, да и все... Он и про убийство Джорджика не вспомнил бы, если бы менты не переусердствовали. Гиви по статусу не положено такой ерундой заниматься...

— Так что теперь будет? — поинтересовалась Тамаpa. — Номер с Арчилом не прошел, а дело закрывать надо, Гиви требует. Будешь нового убийцу подыскивать?

Шота что-то невнятно пробурчал в ответ.

— О, — Тамара покровительственно похлопала по потерявшему былую белизну плечу, — мне кажется, я понимаю тебя. Ты бы не прочь сдать моего охранника в качестве убийцы? Да? Что, язык проглотил?

— Была такая идея, — признался Шота. — Но Арчил все карты спутал. Показалось, что он больше подходит...

— Так забудь эту идею, — посоветовала Тамара. — Во-первых, подполковник, который курирует дело, — Сашин хороший знакомый. Во-вторых, если что, я лично все выложу Арчилу, а уж он послушает свою тетю Тамару. Он очень хороший и вежливый мальчик. Любит ходить на охоту с любимым ружьем своего дедушки...

Шота невесело посмотрел на нас, с негромким стоном оторвал зад от капота и выпрямился.

— Черт с вами с обоими, — нехотя выдавил он разбитым ртом. — Я вас прощу, но только потому, Тома, что ты мне нравишься как женщина.

— Спасибо, Шотик, — холодно сказала Тамара. — Не забудь забрать своего друга, — она кивнула подбородком на вырубленного мною парня. — А то он мне совсем не нравится как мужчина.

6

В принципе, надо не очень много, чтобы почувствовать уверенность в себе. Достаточно набить морду какому-нибудь неприятному типу. А уж если набил двоим, так чувствуешь себя просто суперменом, тянет летать над городом, совершать подвиги, поплевывая между делом вниз.

Был тихий летний вечер, когда я шел домой. То есть не домой, туда я еще не набрался смелости вернуться. Я шел ночевать в офис «Талер Инкорпорейтед», который пусть и был мне глубоко противен, но я тщательно обдумал свой выбор, и Тамара согласилась с моей мотивировкой. Если киллер однажды подкараулил нас в офисе, то он подумает, что мы сюда больше не придем, и отправится дежурить в другое место, скажем, возле моего дома. Но я-то как раз домой не пойду, а пойду в офис. Облом выйдет киллеру. Если он еще жив. Надо будет позвонить Лимонаду и поинтересоваться, как выступила на соревнованиях его подруга-кунгфуистка. Если плохо — значит, и тогда схалтурила, киллер очухался и пошел домой. А если хорошо, значит, о теле киллера позаботились коллеги. Захоронили тело по своим киллерским обрядам, помянули покойного да и пошли по делам. То есть это мне хотелось, чтобы они пошли куда подальше по своим делам, а не стали бы устраивать разборки по поводу покойного. А уж как там на самом деле...

Короче говоря, в этот раз я пошел в обход, дворами. Суперменом-то я себя чувствовал, но совсем недавно, поэтому страх еще выветриться не успел. И страх нашептал мне, что светиться не нужно, нужно осторожно, по стеночке, пробраться, да еще внимательно все осмотреть кругом, прежде чем сунуться в сам офис.

Так я и сделал. Неторопливо шагал по узким улочкам, прислушиваясь ко всяким подозрительным шумам, а таких было достаточно: то кошка где-нибудь заорет, то бутылка пустая по асфальту покатится, то телевизор из окна вдруг рявкнет что-то жуткое... Людей на улицах практически не было. Не потому, что было совсем уж поздно, а потому, что улицы я выбирал такие, по которым нормальные люди стараются не ходить. Мрачновато и пустынно здесь было, зато издалека видишь, если кто идет тебе навстречу. Или идет вслед за тобой.

Но напугали меня не люди. Напугала меня рыжая ободранная тварь с голодными глазами. Она выскочила из сумерек на середину улицы, уставилась на меня и злобно заворчала. Прямо собака Баскервилей.

— Пошла вон, — сказал я и взял вправо, чтобы обойти псину. Но это было ошибкой, потому что именно в той стороне и лежала сфера интересов рыжей псины. Собака показала бледные клыки, рявкнула и кинулась вперед. Я поспешно отпрыгнул назад, но пес не унимался, и я пнул его в бок, почувствовав ногой выступающие собачьи ребра.

Пес отлетел вправо, но как ни в чем не бывало вскочил на лапы и воинственно залаял. Теперь я уже не делал резких движений, я стоял и ждал, пока собака успокоится, замрет, и я смогу ее обойти. Прождал я минут пять, и все это время собачьи глаза напряженно следили за мной. Иногда пес коротко тявкал, как бы говоря — не расслабляйся, мужик.