Не трогай! Это на Новый год

– Полчаса максимум, но мы же договаривались…

– Умножьте на три свою ставку, – перебила она, и мы с Беловым, не сговариваясь, закивали.

В детской действительно царил кошмар. У всех были телефоны, на них орала музыка (на каждом разная, конечно), девочки танцевали и визгливо хохотали, два мальчика дрались, остальные чем-то увлеченно швырялись из окна. Я в этот момент очень поняла местную кошку и пожалела, что не могу слинять отсюда на шкаф, но Белов решительно сверкнул синими глазами и ринулся в бой. Уже через пять минут неорганизованная драка сменилась организованным конкурсом, где надо было первым взять со стула конфету, но только в тот момент, когда ведущий скажет «три». А если дернешься раньше – проиграл.

– Раз, два… – нагнетал обстановку Белов, делал долгую-долгую паузу, а потом орал: – Тритон!

Дети хохотали, бесхозные телефоны валялись на диване, а я зачарованно смотрела на Белова. Он был невероятным. Такой яркий, такой живой, такой притягательный – даже в этой белой бороде и дурацкой длинной шубе.

– А теперь диско… – он вдруг поймал мой взгляд и на мгновение запнулся. Выражение синих глаз было нечитаемым. – Дискотека. Снегурочка, пошли зажигать!

– Нам нельзя зажигать, – со смехом отказалась я. – Вдруг растаем!

– А мы немножко, – подмигнул мне Белов.

Мы провели программу даже минут на пять дольше, чем обещали, и теперь быстро раздавали детям подарки из мешка, чтобы успеть на следующий заказ. Скажу честно: они оказались более чем щедрыми. Видно было, что для родителей этих детей деньги вообще не вопрос. Наборы элитной косметики для девочек, бельгийский шоколад, наушники и дорогие даже на вид машины на пульте управления.

– Это тебе, – вручил Белов мальчику Марку, хозяину праздника, самый большой пакет. Он флегматично туда заглянул, вздохнул и протянул его обратно нам.

– Держите, – солидно проговорил он. – Вы и так мало зарабатываете.

Мы растерянно молчали. Слава всем Богам, что в этот момент заглянула мама Марка. Судя по ее блестевшим глазам и счастливой улыбке, она уже успела отметить с гостями наступающий Новый год. Под шумок мы вернули мальчику обратно его подарок, быстро попрощались, в прихожей оказались обладателями не только конверта с деньгами, но и бутылки шампанского, и вывалились наконец на улицу.

– Уф, – Белов нырнул в машину и тут же с облегчением содрал с себя бороду. Остервенело почесал подбородок и глянул на меня. – Ты как?

– Гони, – приказала я. – Мы и так задержались. Двадцать минут до следующего заказа.

– Понял, – отозвался он. – Тогда газ в палас!

И втопил так, что у меня внутри все обмерло. Но было почему-то весело.

До второго адреса долетели с ветерком, даже еще осталось пять минут в запасе.

– Здравствуйте! – низко прогудел Белов басом, когда дверь квартиры распахнулась. – А здесь у нас живет хороший мальчик Костя?

– Константин, – поправила его, поджав губы, высокая женщина в очках. Видимо, мама мальчика. – Мы называем его только полным именем.

– И где же этот замечательный мальчик Константин? – моментально принял правила игры Белов. – Мы со Снегурочкой про него много хорошего слышали, вот приехали своими глазами посмотреть.

Константин, подталкиваемый бабушкой в спину, робко вышел к нам и огромными испуганными глазами поглядел на Деда Мороза. Он совсем не тянул на свое полное имя, потому что был худеньким маленьким Костей. Может, Костенькой. Но никак не Константином.

В этот момент меня вдруг накрыло таким флэшбеком из детства, что аж дурно стало. «Ее имя – Александра, а не Саша!» – возмущалась мама в садике. И с бабушкой постоянно ругалась, потому что та меня все время норовила Сашенькой назвать. А в школе я уже сама стала отстаивать свое полное имя. Привыкла к нему и даже согласилась с мамой, что Александра звучит гордо и аристократично, а Саша – простецкое имя. Да еще и вызывающее ассоциации с мужским. Но почему тогда я так быстро привыкла к «Сане», как называл меня Белов? И почему от этого странно теплело где-то за ребрами?

И почему так жалко было этого мальчика, несчастного и будто придавленного грузом своего полного имени и тех непомерных ожиданий, которые шли к нему бонусом? Уж я-то это все хорошо знала.

– Давай знакомиться! – радостно воскликнул Белов и шагнул к Косте. Тот нервно всхлипнул, отступил и быстро-быстро залез под стол, накрытый длинной праздничной скатертью.

– Константин! – повысила голос мама. – Вылезай.

Из-под стола раздались сдавленные рыдания и глухое «н-нет, я боюсь».

– Разве я страшный? – искренне удивился Белов. – Дедушка Мороз же добрый!

Он сделал шаг к столу и попытался заглянуть под стол, но рыдания стали еще громче.

– Вы не умеете находить подход к детям, – резюмировала мама мальчика. Голос ее был довольным: она нашла крайнего, и теперь ей было на кого переложить вину за этот досадный эпизод.

Мальчика стало жаль еще сильнее.

Я жестом попросила Белова отойти и села около стола, прямо на пол. Детьми я никогда ими не интересовалась, но конкретно этого ребенка понимала очень хорошо. Даже слишком хорошо.