Не трогай! Это на Новый год

Я покаталась еще минут двадцать, но настроения не было совершенно. И даже то, что Белов почти сразу ушел с катка, не исправило ситуации.

Мрачная и расстроенная, я направилась в сторону раздевалок. Переоделась, сложила коньки в сумку, вышла в непроглядную зимнюю темноту, сделала буквально несколько шагов и вдруг меня схватили сзади, и чья-то огромная ладонь залепила мне рот. Я замычала, затрепыхалась, но руку тут же заменила липкая полоска скотча, на голове оказалось что-то темное, а меня подхватили и куда-то понесли.

Когда с меня все же сняли мешок, то я обнаружила себя на заднем сиденье машины. Тонированные стекла, черный кожаный салон и много-много места, словно я на диване оказалась. Рядом сидел огромный, похожий на гору мышц парень с каменным лицом и флегматично поглаживал большим пальцем пистолет. С другой стороны от него был… Белов. У него тоже был залеплен рот, скручены впереди руки, а глаза горели бешеной яростью.

– Поговорим еще раз? – нежно проговорил девичий голосок, и с переднего сиденья нам ласково улыбнулась та самая блондинка с катка.

Мы с Беловым дружно замычали в ответ, а наша знакомая рассмеялась.

– Мой папа, – с удовольствием проговорила она, – очень опасный человек. И работают на него не менее опасные люди. Правда, Семен?

Сидящий рядом со мной парень кивнул, ни на йоту не изменив выражения своего лица.

– Так что будьте зайками, иначе в следующий раз вас на такой же машине повезут не разговоры разговаривать, а далеко в лес, – пропела блондиночка. – И не в салоне, а в багажнике. Усекли? Так что вернете мне двести кусков за телефон, и мы с вами в расчете. Сём, документы их срисуй, чтобы надежней было.

Парень снова кивнул и без всякого стеснения стал шариться по моей сумке, нашел там студенческий билет и сфотал его на свой мобильник. Потом ту же операцию проделал и с Беловым, причем там ему повезло еще больше: у него в кармане куртки нашелся паспорт. Свои телефонные номера мы продиктовали этому бугаю сами, когда нам отодрали липкую ленту со ртов. Было ясно, что не та у нас ситуация, чтобы геройствовать и бросаться с голыми руками на тренированного парня, который, к тому же, еще и вооружен.

– Срок вам даю до… – она задумалась, – ну, допустим, до 2 января. Телефончик мой запишите: если вдруг бабло раньше соберете, звоните. Кстати, мы же так и не познакомились. Меня зовут Леля.

– А фамилия? – тут же среагировал Белов, явно собираясь выудить из нее как можно больше информации.

– Обойдешься, – фыркнула она. – Может, тебе еще адрес и пин-код от карты продиктовать?

– Леля, простите, – робко проговорила я. – А почему мы должны вам двести, если ваш телефон сто пятьдесят стоит?

– За моральный ущерб, – внушительно сказала она. – И скажите спасибо, что я вас на счетчик не поставила. Все, зайки, пока-пока! Выметайтесь, в следующий раз жду вас с денежками в клювике.

Двери открылись. Телохранитель Семен бесцеремонно, словно мешки с картошкой, вытряхнул нас на улицу, сел за руль, и гигантская черная тачка уехала, оставив нас в полной растерянности.

– Тварь, – пробормотал Белов, и в кои-то веки я была с ним согласна.

– И не говори. Ой! – я только сейчас заметила, что у него руки так и остались связанными. Вернее, стянутыми белыми пластмассовыми полосками. – А это… Надо нож найти, да?

– Зачем? – приподнял бровь Белов. – Это просто строительные стяжки. Я их сам сниму.

Он потянул руки в разные стороны, максимально широко, как ему это удавалось со стянутыми запястьями. При этом напрягся так сильно, что на кистях вздулись вены. А потом взял и со всего маху ударил скованными руками об собственное колено, одновременно разводя в сторону локти. Пластмассовая стяжка лопнула и отлетела в сторону, а он, морщась, стал массировать запястья, на которых отпечатались полоски.

– Ничего себе, – восхищенно выдохнула я, забыв в этот момент про глубину той задницы, в которой мы очутились. – Это было… это было… круто! Как в фильмах!

– Ерунда, – хмыкнул Белов, но было видно, что ему приятно. Он почесал русый затылок и уставился на меня с высоты своего роста: – Ну, Саня, что я могу тебе сказать? Влипли мы с тобой нехило. Есть идеи, где будем деньги доставать? Я бедный студент, для меня двести штук на дороге не валяются. Успокой меня, скажи, что у тебя богатые родители и они смогут нас прикрыть.

– Нет, – помертвевшим голосом проговорила я. – Не богатые.

– Может, они смогут дать нам взаймы эти деньги, потому что кредит нам явно не светит. Или светит, но под такие проценты, что проще сразу в рабство продаться.

Я, зажмурившись, замотала головой. Меня накрывало волной липкого ужаса.

– Даже думать не смей! Нельзя, чтобы они узнали! Нельзя! Я им ничего не скажу!

– Ну окей, значит, этот вариант отпадает, – пожал он плечами, а я не понимала, как он может быть таким спокойным.

– Что нам делать, Белов? – заорала я почему-то шепотом. – Где мы возьмем столько денег, чтобы расплатиться?

– Да не психуй ты, сейчас что-нибудь придумаю. Человеческий мозг, чтоб ты знала, может очень многое, – заявил Яр, решительно сверкая синими глазищами.