(Не) твой

– Скажи, долго еще это будет? Может, уедем отсюда? Возьмем Пашку и убежим?

Он отстранился немного, посмотрел на меня, проводя пальцами по скулам.

– Помнишь, семь лет назад, когда я приехал к тебе в Москву, я сказал одну фразу…

Воспоминания тут же вернули меня в прошлое. В полное неизвестности и разрушенных надежд. В прошлое, где для счастья не было места. А Кобзарь смог сделать невозможное. Возродить меня как птицу Феникс. Я поднялась из пепла разрушенных надежд, из собственного краха.

– Со мной ты не будешь знать горя, – процитировала его слова.

Он кивнул. Глаза блеснули нежностью.

– Обещаю, ни ты, ни Паша не будете знать горя. У вас все будет хорошо, родная. Мы уедем в Испанию. И это случится скоро. Но поедем мы не прятаться, а отдыхать.

В его голосе было столько уверенности, столько силы. И я сделала это. Снова. Доверилась ему. А разве можно по-другому? С ним только так.

Потянувшись к его лицу, я коснулась его губ, растворилась в поцелуе. Я была так благодарна ему. Римма права, у меня замечательный муж. О таком, как Валера можно только мечтать.

Кобзарь прижал к себе еще крепче. Его аромат, его губы успокаивали меня. Он остановился первым. Разорвав поцелуй, обнял меня крепко. Так мы и стояли, прижавшись друг к другу лбами. Именно в этот момент я почувствовала что-то странное. Волнение. Дрожь пробежала по телу, а вместе с тем, кожу, будто огнем опалило. Я схватилась пальцами за плечи его пиджака, потому что ноги вдруг стали ватными.

– Ты в порядке?

Его глаза расширились от тревоги. Мне и самой не по себе было.

– Не знаю. Может, давление скакнуло. Отведи меня к бару.

Валера обнял меня и мы направились к стойке. Руки и все тело дрожало.

Я выпила воды. Но мне ничуть не стало лучше. Смотрела по сторонам, не могла понять, что со мной не так. Словно призрак какой -темная высокая фигура мелькала то в одной, то в другой стороне зала. И его глаза. Злые, яростные. Именно они делали со мной эти ужасные вещи.

– Панические атаки, – раздался голос подруги.

Я обернулась и увидела Римму, стоящую рядом. Валеры не было.

– Атаки? Где Валера? – голова шла кругом. Я ничего не понимала.

– Его охрана вызвала куда-то. Он велел с тобой побыть. Ты как?

– Вроде, ничего, – стерла со лба капельки пота. Попыталась выровнять дыхание.

Спустя минут десять меня наконец-то отпустило. На плечи больше ничего не давило, а в груди не сжимало. Я наконец-то смогла сделать глубокий вдох. Римма все еще была рядом. Подруга глаз не сводила с сына губернатора, тридцати пяти летнего мажора, вокруг которого сейчас кружилась целая толпа девушек.

– Римм, не надо, – попыталась вразумить ее, за что была награждена сердитым взглядом.

– Еся, а ты что тут стоишь?! – раздался громкий голос Ирмы. Обернувшись, я непонимающе уставилась на приятельницу.

– Ты знаешь, где твой муж сейчас? – она продолжала говорить громко и быстро. Это могло значить только одно. Ирма в панике.

– Муж с кем-то на встрече…

– Тайсон приехал! Именно он сейчас закрылся с твоим мужем в кабинете губернатора!

Мне стало дурно. О, нет. Этот ублюдок не имеет права заявляться сюда и угрожать моему мужу! Только бог знает, что там происходит за закрытыми дверьми. Валера в опасности! И куда, нужно спросить, смотрела вся многочисленная охрана Кобзаря?! Нет. Я не смогу так просто стоять и ждать, когда это чудовище убьет моего мужа. Я вырву ему сердце, я глотку ему перегрызу, но не позволю трогать свою семью!

– Еся! Ты куда? – раздался за спиной перепуганный голос Риммы. Но я не слышала ее. Я шла напролом, пробираясь к лестнице на второй этаж. Я не знала, что буду делать там. Но, позволить Тайсону лишить меня еще и Валеры?! Нет! Никогда!

Тайсон

Я представлял этот момент восемь гребаных лет. В самые безвыходные минуты, в часы отчаяния мечты о мести не давали мне сдаться. Когда я не мог заснуть от скручивающего в узел голода, когда боль от ножевых и от огнестрельных ранений заставляла выть от боли и мечтать о смерти, я прикрывал глаза, и лишь одна только мысль не давала мне пасть духом. Я видел последние минуты его жалкой жизни. Все до мельчайших деталей продумал, представил. Я знаю, какими испуганными будут глаза предателя. Я даже знаю тон его голоса, когда он будет ползать передо мной на коленях и умолять о пощаде.

Я представлял это сотни раз. Как мой кулак вонзается в его плоть, рассекает кожу, ломает кости. Я думал о том, как выбиваю из этого куска дерьма жизнь. Я представлял все так детально, что знаю, какой была на вкус его кровь.

Я стал чудовищем. На моих руках море крови. Моя душа давно сгнила, еще там, на зоне, когда я собственными руками уничтожил своего убийцу. Сколько я нанес ему ножевых? Не помню. Тьма в голове, тьма вместо памяти и полная пустота в душе.