(Не) твой

И сейчас я здесь. Кобзарь передо мной. Вжался всем своим жалким телом в стену, наивно полагая, что тем самым, он сможет отсрочить свое наказание. В его взгляде примесь страха и ужаса. Я впитываю эти эмоции. Но не ощущаю желаемого. Нет кайфа, нет драйва или чувства облегчения. Только горечь. Перед глазами то и дело всплывают картинки танца в общем зале. Он и она. Обнимаются, смеются, выглядя такими счастливыми. Словно чертовы любовники, только что дорвавшиеся друг до друга.

Собственные мысли рассмешили меня. Любовники. Они муж и жена. У них ребенок. Конечно, Есения будет висеть на нем при всем народе. И так противно стало от самого себя, от своей слабости. Я недостоин. Чтобы я ни сделал, как бы не поступил, сраный предатель Кобзарь всегда был на шаг ближе к ней. И сейчас, одно движение руки, спуск курка и выстрел. И его нет. Его жалкая жизнь в моей власти. Но я не чувствую себя хозяином положения. Я словно пес бездомный. Озлобленный на несправедливую жизнь, но все еще хранящий в своем сердце надежду на то, что меня полюбят.

Я должен это сделать. Должен убить Кобзаря. Не только потому, что Старик просил меня решить проблему с ресторанным бизнесом в городе. Нет. Я должен его убить, чтобы освободить себя.

Должен. Должен. Но не могу. Я стоял и смотрел на это ничтожество. И чувствовал себя еще хуже, еще ниже. Я смотрел в его отвратительную рожу и видел ее улыбку. Их бл*дски счастливые лица. И я не чувствовал себя выше его. Нет. Я все еще был грязью на их ботинках, совсем как Гера Греховский семь лет назад, жизнь которого не стоила ни черта.

Наклонился к нему. От ублюдка так и смердело страхом. Сцепив зубы, проговорил.

– Отступись, идиот. Отдай все, и, может быть, я сохраню твою гнилую жизнь…

Его подбородок трясся. Его глаза, они были так широко раскрыты, что казалось, его глазные яблоки вот-вот и выкатятся на пол. Бьюсь об заклад, если я заставлю его подняться, увижу под ним лужу экскрементов. Долбанный трус.

– Грех? Но, как? Как?!

Засмеялся. Выпрямил спину, разминая шею. Бл*ть, на кону судьба его семьи, а этого кретина интересует только вопрос о моем спасении. Хотя, с другой стороны, не часто увидишь врагов, вернувшихся с того света.

Снял с предохранителя ствол и упер его в скулу придурку.

– Хоть раз подумай о своей семье, г*ндон. Твоя судьба была предрешена еще восемь лет назад. Теперь ты тянешь за собой жену и сына.

Присел рядом, заглянул в глаза так, чтобы он видел мои, понимал каждое мое слово, через себя пропустил.

– Я знаю, что ты заказал Старика.

В глазах Кобзаря вспыхнуло еще больше страха. Правильно понял. П*зда ему в любом случае. А вот мне нужно, чтобы этот идиот еще немного пожил. Если все сработает, как нужно, Кобзарь своей тушкой дарует мне свободу от Старика. А это пленяет намного сильней, чем мысли о мести.

– Твой друг боится призраков, мне даже вытягивать из него ничего не пришлось, – улыбнулся, дав ему понять, откуда у меня информация. На лице Кобзаря появился оскал.

– Питон всегда был трусом. Погоди. Отец… так это ты убил его?

Я улыбнулся. До него только сейчас стало доходить суть происходящего.

– Замочить старого козла было для меня приятным делом. Но самое сладкое я оставил напоследок.

Кобзарь озверел. Даже позабыл о пушке, приставленной к его лицу, ринулся в мою сторону.

– Не тронь ее, тварь! Она любит меня! У нас ребенок!

– Да пох*й мне на нее. Трахну и выброшу в помойное ведро, туда, где ей и место. А для тебя у меня нет скорых решений. Для тебя я приготовил особую программу.

Мне нравилось видеть его запуганным. Нравилось то, каким бледным он стал.

– Я отберу у тебя все, Кобзарь. Все до последнего. У тебя не останется ничего. Знаешь, какая самая страшная боль? Боль от потери близких, от предательства. Ты загибаться будешь от нее, а я не дам тебе смерти. Не-а. Пока ты с ума не сойдешь, молить меня будешь. И вот тогда, я, может быть, и проявлю милосердие. Подарю тебе немного свинца прямо в твой лоб, – переставил ствол, и снял с предохранителя. Как только я убрал оружие за пояс, Кобзарь ломанулся ко мне.

– Я убью..

Хук справа. И он снова на полу. Его лицо в крови, смотрит на меня испуганно, прижимая ладонь к окровавленному рту.

– Заткнись и слушай меня! Тебе конец, Кобзарь, если Старик узнает о заказе. Не подставляй себя и свою жену. Я ее просто выкину, он ее по кругу пустит и сделает из нее живой труп, а сына в расход. Отступись, Кобзарь. Уезжай. Где там у тебя вилла? В Испании? Передай весь свой бизнес мне, и я отпущу тебя.

– А Есеня?

Улыбнулся. Она не нужна мне. Но разве я могу упустить такой момент?

– Один, Кобзарь. Ты улетишь один. Можешь забрать с собой сына. Жена твоя останется здесь. У тебя день на обдумывание. Прими верное решение.

Я поднялся, направился по коридору. С каждым шагом, отдаляющим меня от кабинета, отпускало. Убить его было бы слишком просто. Он умрет только после того, как я проверну сделку. Только после того, как я свергну Старика.