(не) Твоя

— Тише, тише, не будем будить соседей, — он протискивается в коридор без приглашения, отодвигая своим корпусом мое тело, быстро стягивает кроссовки, уточняя цель визита, — я поговорить пришел, — меня раздражает навязчивость и наглое поведение. Боровиков, будто специально, хочет вывести меня на эмоции: хозяйничает на кухне словно он в своей квартире.

Перед тем как пройти на кухню, замечает огромный букет Алана. Останавливается цветы залипает со словами:

— Цветы? Я вроде не отправлял, — он изумленно смотрит в мою сторону, а мне его убить хочется

— Ты дурак? Время видел?! — его клоунские вопросы оставляю без ответа

— Алена ты самый красивый цветок даже когда злишься, — ага у этого садовника целая оранжерея дур, тут впору применить поговорку: деньги есть ума не надо.

— Борь иди домой

— Чай попью и уйду, не выгоняй "бедного" студента, обогрей лучше, выслушай, я к тебе со всей душой, — он разводит руками, паясничая, — стою практически обнаженный.

Боровиков чиркает спичками, ставит чайник. Сажусь на корточки, снимая упаковку с цветов. В конце концов ему надоест мое безразличие и он уйдет.

Я не смотрю в его сторону, но по движениям понимаю: он двигает стул, садится. Поворачиваю голову, мы сталкиваемся взглядами, он внимательно наблюдает за моими действиями.

— Появился ухажер?

— Если и появился тебе то что?! — смотрю на него с вызовом, — насколько я помню обещания хранить тебе верность не давала

— Отобью у всех, только дай мне шанс, — закатываю глаза. Отобьет он. Ему бы в зале заниматься, наращивая мышечную массу, учиться, голова же на месте. А он наркотой балуется. Все это до поры до времени. Не уверена, что его семья в курсе происходящего, иначе бы давно перекрыли ему денежные потоки и попытались исправить ситуацию.

— Борь, ты бы с наркотой завязывал, — аккуратно развязываю ленточку на упаковке цветов.

— Будь со мной, завтра же брошу, — поворачиваю голову

— Мы не на базаре, Боровиков, чтобы торговаться, — он улыбается ленивой улыбкой

— Самое парадоксальное, Иванова, а мне ведь кроме тебя никто не нужен, прикинь?

— Нравится быть мазохистом? — удивленно поднимаю бровь

— Давай попробуем Ален? — не отвечаю, потому что совершенно очевидно в нем наркота говорит, а не он сам, — я тебе таких букетов миллион куплю, че это за тип подарил тебе эти цветы? Старик какой-то подкатывает? Ты только скажи, — перебиваю:

— Борь поезжай домой и проспись, потом поговорим, — мне очевидно, что деградация только усугубляется.

— Я знаю, ты считаешь меня избалованным мажором, но я руку готов дать на отсечение, что ты не пожалеешь, если мы станешь моей девочкой, — что-что, а самоуверенности ему не занимать, — мы будем офигенной парой в универе, — он улыбается, — представь, только, — он выдерживает паузу, оценивая мою реакцию, — красивая стерва и циничный мерзавец, — чайник начинает свистеть, издавая противный звук, Боровиков встает и выключая конфорку, достает чашку, наливает кипяток.

Снова усаживаясь за стол, берет пакетик и опускает его в горячую воду.

Так странно, но самый дешевый чай «мажора» не смущает, он спокойно бросает пакетик, наблюдая как темнеет вода, постепенно приобретая янтарный оттенок. Делая глоток, ставит чашку на стол. Парирую в его же стиле:

— Для нормальных отношений «циничный мерзавец» звучит так себе, — поднимаюсь и иду за ведром в ванную, набираю воды, возвращаясь довольно в грудой форме высказываю:

— Ты пришел ко мне «вшторенный», на дворе ночь, ведешь себя как мудак, мне спать пора, начинаю сомневаться в твоей адекватности!

— Это все маски, Алена, ты это знаешь, с тобой я настоящий, дурь брошу хоть завтра, одно твое слово…

У Боровикова звонит телефон, он не спешно достает сотовый.

Долго смотрит на экран. Принимает вызов.

Благодаря тишине на кухне, голос Ершова в динамике слышно очень четко:

— Братан, ты до дома доехал?

— Нет

— Ты… с Катей?

— Нет

— А с кем? — пауза и только глубокий вдох выдает настроение Боровикова.

— Ты это… нормально все у тебя? — голос Ершова странный

— Нормально, ты че звонишь?

— Уточняю … думал ты с девчонкой.

— Я с девчонкой.

— Ясно, — смешок, — ну тогда хорошего вечера, — Боровиков отключает вызов и убирает телефон в карман брюк.

— Высокие отношения я смотрю у вас, а где Конкин?

— Этот зубрила сидит в общаге, — Борис потирает затылок и снова устремляет свой взгляд на меня, — кто-то должен из нас троих учиться. Снова его странный взгляд с расширенными зрачками.

— Какой-то комик в стендапе сказал, что жизнь прекрасна, когда ты с одним и тем же человеком трахаешься, разговариваешь и проводишь свободное время. У меня так получилось, что это три разных человека, — отвожу взгляд, — а я хочу одну единственную, угадай кого? — он опускает на столешницу локоть левой руки, подпирая кулаком подбородок.

Тишина становится звенящей. В моем мозгу не укладывается намерения Боровикова. Не понимаю зачем пустила его. Его намеки становятся навязчивыми. И в то же время никто и никогда так открыто не обнажал передо мной душу.