(не) Твоя

— Думаешь мне только одно от тебя надо? — он усмехается, — не отвечай, ты ведь так и думаешь, но если это было бы так, давно переключился на другую, Ален, — чешет затылок, — я вот чего думаю, представь что меня не будет, — пауза, стеклянный взгляд в одну точку, — то есть совсем, — легкая тревога наполняет нутро, он говорит странные вещи.

В моей юности мне по разному признавались в любви, но впервые вот так.

— Представь, что я спрыгну с пятого этажа, разобьюсь, что ты почувствуешь завтра, когда узнаешь об этом? — его голос понижается до шепота, — просто дай мне его один шанс, Иванова…

Сердце стучит как ненормальное, повторяю про себя: "Он просто накурился и не понимает что несет".

Такие скачки настроения у торчков наверняка не редкость.

— Тебя «несет» Боровиков! — он долгие секунды сканирует мое лицо.

— Жестокая ты Иванова! Я пришел к тебе с открытым сердцем, потому что люблю, — одним махом допивает чай, ставит чашку на стол. Встает и подходит ближе, — да, я обдолбался, но так я хотя бы могу сказать правду, — мозг начинает работает в удвоенном режиме, мне нужно его прогнать, потому что его у меня на глазах в режиме он-лайн накрывает:

— Хочу поцеловать тебя, — он смотрит на мои губы.

— А я на Луну полететь хочу, Борь, — пытаюсь скрыть волнение.

— Ален, у меня вообще нет шансов?

— Тебе пора домой, — Боровиков достает мобильный телефон, через приложение заказывает такси, обувается.

— Поцелуй хоть на прощание…мало ли вдруг меня уже завтра не будет, — его взгляд по прежнему сканирует мое лицо.

Не люблю когда давят на жалость.

— Уйми свои фантазии, — махаю руками брезгливо морщась, будто передо мной назойливая муха, открываю дверь, жду когда Боровиков выйдет.

Он медлит, переступая порог, оборачивается, уточняя:

— И не обнимешь?

— Иди уже, — хочу закрыть дверь и откровенно пропускаю момент когда он одним движением вытягивает меня за собой на порог. Впечатываюсь в его тело. Моментально упираюсь ладонями в грудную клетку, почти сразу же встаю на носочки, чувствуя холод.

На плитке общеквартирной площади подъезда стоять неприятно. Еще один рывок и я стою на обуви Боровикова.

Слишком близко.

Его рука обвивает талию, прижимая к себе ближе. Сердцебиение отдает набатом в ушах. Я чувствую его дыхание, на выдохе он наклоняется, губами нежно касается шеи. Упираюсь руками в грудную клетку.

Он приподнимает меня и переносит за порог квартиры.

Отступаю на шаг назад, обнимая себя руками.

— Ален…, - хочу закрыть дверь перед его носом, но слышу голос соседки:

— Молодой человек вы себе не много ли позволяете?

— Уходи, — произношу одними губами, Боровиков пятится назад в воздухе посылая воздушный поцелуй.

Придурок.

Злюсь сама на себя. Теперь соседка сделает выводы ничего не имеющие с реальностью. Ей достаточно один раз увидеть, что Боровиков зажимал меня, остальное она додумает.

Шаги Боровикова стихают. Внизу хлопает входная дверь.

Тетя Нюра, крадучись, заходит в мою квартиру.

— Что твориться — то! Господи милостивый, — соседка переходит в наступление.

— Господь-господь, — женщина продолжает причитать, а я понять не могу, что за трагедия произошла в мыслях. Ее голова раскачиваясь из стороны в сторону, словно маятник, выражает крайнюю степень озабоченности.

— Теть Нюр…., - соседка смотрит осуждающе, уголки ее губ опущены, ощущение, что передо мной в одно мгновение сгущаются тучи, но я не понимаю по какому поводу.

— Откуда это? — соседка указывает на огромный букет

— Парень подарил, — отвечаю уверенно, мы с Аланом теперь встречаемся.

— Какой из них? — она осматривает пространство вокруг сдвигая брови на переносице, — не рановато в шлюхи записалась?

— Теть Нюр это не ваше дело, — пытаюсь быть корректной, но терпение стремительно покидает меня

— Еще как мое! Я каждый день вижу как твоя мать впахивает на работе в три смены, света белого не видит, а у нее больное сердце…, — резко перебиваю ее.

— Что вы несете, какое сердце у мамочки все в порядке! — нижняя губа женщины подрагивает.

— За этот веник «продалась»? — открываю рот от удивления.

— Ты мать в гроб загонишь, — причитает соседка, — а я ей говорила, что все так и будет, говорила …. — напрягаюсь, когда слышу:

— Где твоя благодарность?

— Вы зачем наговариваете на меня? — мне вдруг становится страшно. Вот как, оказывается, люди со стороны могут истолковать мое появление с огромным букетом. Из-за зависти придумают разные небылицы и делать ничего не нужно.

— Я жизнь прожила и никто такие букеты мне не носил! Жила праведной жизнью, подарки такие не позволяла себе принимать, потому что всегда понимала — за все нужно платить, — ее губы дрожат, — когда ты успела стать дрянью? — молчу, не желая продолжать разговор, иду к выходу.

— Теть Нюр поздно, уходите! — открываю дверь, соседка молча, но с обиженным лицом, поджав губы выходит, закрываю дверь на внутренний замок. Наконец-то я одна. Столько событий что я не могу переварить происходящее.

Прислоняюсь лопатками к двери, слушая как женщина, шурша тапочками по подъездной плитке, идет к своей квартире.

Медленно подхожу и сгребаю букет в охапку.