Не убоюсь зла

– И не собираюсь. Если у правительства не получается навести здесь порядок, у меня тем более не выйдет. Просто мне противно видеть, как эксплуатируют детей.

(Сестренка, у этой милой девочки, вероятно, IQ не больше восьмидесяти. Ничего лучше ей в жизни не светит, и она, должно быть, думает, что ей повезло. Гордится своей «работой». К тому ж у нее наверняка стоит предохранительный имплант или вообще трубы иссечены, не то что у той девушки из группы поддержки, о которой я рассказывала.) (Юнис, неужели тебя это ничуть не волнует?) (Не слишком. Люди редко занимаются тем, что им не нравится. Я поняла это благодаря Джо. Держу пари, что одна из других красоток – ее мать. Хотите спасти обеих?) (Дорогая, помолчи. Давай веселиться.) (С радостью.)

Подошла официантка и наполнила их бокалы. Она была хорошенькая, одетая только в сандалии, макияж и собственную тщательно депилированную кожу. Улыбнувшись, она направилась дальше.

– Джейк, она тоже на две ставки работает?

– Откуда мне знать? Я здесь не бывал. Шокирована, Юнис? Я ведь предупреждал насчет этого заведения.

– Шокирована, что она совсем голая? Джейк, милый, ты забываешь, что мое поколение не смущает нагота.

– Хррр! Ляпнешь подобное еще раз, буду до конца вечера звать тебя Иоганном.

– Хорошо, обещаю слушаться. Если получится. Милый, наша официантка внезапно напомнила мне о Честерфилдском клубе. Канзас-сити в самый расцвет «Машины Пендергаста». Тысяча девятьсот тридцать четвертый.

– Юнис, в тридцать четвертом я только из пеленок вылез. Он был похож на этот?

– Чуть меньше показного шика и цены пониже, даже если учитывать инфляцию. В остальном – почти то же самое. Даже в разгар дня бизнес-ланчи обслуживали голые официантки. А в соседнем здании располагался Центральный банк. Джейк, она возвращается. Выясни для меня.

– Как? Я даже комплимент для нее придумать не могу.

– Просто спроси, можно ли ее снять. Дай ей десятку, чтобы не обиделась.

Официантка вернулась и с улыбкой спросила:

– Вы уже ознакомились с нашей наркотической картой? У нас есть все нелегальные наркотики по цене всего на двадцать процентов выше международной. Все они получены из правительственных источников, поэтому чистота гарантирована.

– Спасибо, красавица, но я воздержусь. Юнис? Хочешь чего-нибудь нюхнуть?

– Я даже аспирин не принимаю. А вот еще шампанского не повредит. И какой-нибудь сэндвич. Чикита, у вас готовят?

– Конечно, мэм; у нас прекрасный шеф-повар. Готовит все, от закусок до омаров. Принести меню?

– Не нужно. Тарелку сэндвичей на всех. Джейк, не забудь, о чем я тебя просила.

Джейк достал десятидолларовую купюру. Та быстро исчезла, и Джоан решила, что девица, должно быть, свернула ее в трубочку и спрятала в руке. Джейк что-то ей шепнул.

Официантка ответила вслух:

– Нет, сэр, мне даже танцевать с гостями не позволено. К тому же я замужем. Но я могу прислать вам девочку. – Официантка взглянула в сторону «симпатичной молодежи» в углу. – Только для вас, сэр, или для вас обоих?

– Не надо, – ответил Джейк. – Я просто полюбопытствовал.

– Это я полюбопытствовала, – перебила Джоан. – Простите, милочка, мне не следовало просить его сделать это за меня.

– Мэм, я готова отвечать на любые вопросы щедрых клиентов. Особенно если это поможет прокормить детей, – улыбнулась она. – У меня близнецы. Мальчики. Им два года. У меня было разрешение на двоих детей, и теперь я воюю с комитетом. Они утверждают, что я использовала квоту, но при этом не штрафуют тех, у кого рождается двойня при разрешении только на одного ребенка. Мне бы хотелось девочку.

– Джейк, побудь еще раз щедрым, я хочу еще кое-что спросить нашу… – Джоан присмотрелась к вытатуированному над левой грудью официантки имени, – Мари.

– Мэм, вы заплатили достаточно, чтобы спрашивать сколько угодно, – ответила официантка, но вторая купюра тем не менее исчезла столь же быстро, как и первая.

– Мари, вы с детьми прямо в этой зоне живете?

– Что вы! Муж бы никогда такого не позволил. Езжу на бронированном автобусе – вечером сюда, утром обратно. Почти весь персонал так ездит. Кроме… – Она мотнула головой в сторону угла. – Мой муж тоже в ночную смену работает, на подшипниковом заводе. Графики у нас совпадают.

– А за детьми кто по ночам приглядывает? Няня?

– Нет, моя мама. Серьезно. Скажу честно – моя работа мне по душе. Я прежде работала обычной официанткой, в униформе и тому подобное; было тяжелее, платили меньше. Здесь я почти не устаю, да и чаевые хорошие получаю. Даже если кто-нибудь напьется и захочет меня облапать, ничего страшного. Пьяные обычно больше всех чаевых оставляют, а охрана следит, чтобы они не перегибали палку. – Она улыбнулась Джоан. – Мэм, вас бы сюда в два счета взяли. Требований тут два: вежливость и хорошая фигура. У вас и то и другое есть.

– Спасибо, Мари.

– Мне пора обслужить новых гостей. Сэндвичи скоро будут готовы.

Девушка ушла. Джоан спросила Джейка:

– По-твоему, она нашла свое призвание?

– Похоже. По крайней мере, до тех пор, пока сможет держать форму и не разбрасываться деньгами. Это нелегальная работа; пенсию ей не начисляют.