Не убоюсь зла

Мамочка низдарова и лекарства нипомогают. Врач говорит это ни рак желутка, да что он понимаит? У ниво на табличке написано интернист, а все знают, что интернисты – студенты, ни настоящие врачи. Зачем мы платим налоги, если всякий студент можит миня уморить какбутто я кошка или собака, которых они всегда мучиют, как по тиливизору говорят?

– Джо, твоя мама пишет, что ее беспокоит желудок, но она обследуется у интерниста – это врач по внутренним болезням, они все очень грамотные специалисты, – и тот заверил ее, что это не рак и не какое-нибудь другое опасное заболевание.

От новова священика проку чуть. Сопляк а думаит бутто знаит все. Савсем миня не слушаит. Говорит, меня лечат не хужи других, хотя знаит что это нитак. Сичас тут ниггерам все а нам ничево. Мы, белые, все здесь пастроили, кровью и потом за все платили, а стали никто. В пуликлинике твою маму заставляют ждать пока примут мексиканок! Ты только подумай!

– Она пишет, что в вашей церкви новый священник, младше прежнего. Он все проверил и убедился, что твою маму лечат как следует. Вот только очереди в поликлинике иногда длинные.

– Да и ладно, – сказал Джо. – Она все равно не работает, делать ей нечего.

У Аннамарии будит ребеночик. Сопляк-священик говорит, ей надо в роддом, а ты знаишь, какие эти они ужасные и вапще это нипоамерикански разлучать семьи. Раньше так ниделали; я об этом и сказала инспектору. Они тратют кучу денег на тех, кто этаво не заслужил, а нихотят дать нимношко приличной семье, которая всиво то хочит, что бы от нее отстали. Однаво из близнецов Джонсонов – ни каторый вылетел из школы, а катораво выпустили под залог – снова замели! Вот в их семью инспектор бы и ходила, так нет, сказала мне нилезть ни в мои дела.

– Какая-то Анна-Мария беременна.

– Джо, это которая? – спросила Джиджи.

– Младшая сестра. Ей двенадцать. Может, уже тринадцать, – пожал плечами Джо.

– Короче говоря, ваш священник просит, чтобы ее отправили в специальное учреждение для рожениц, но мама считает, что ей будет лучше дома. Еще она пишет про какого-то Джонсона.

– Плевать на него.

Малыш, мама ниполучала от тибя письма с тех пор как умирла Юнис. Из ваших саседий никто ниумеет писать? Мама очень волнуица, когда ниполучаит весточки от сыночка. Я каждый день правиряю ящик, что бы никто ниукрал письма, но нинахожу ничего от моего малыша Жозе, только рикламу и счита рас в месяц.

– Джо, она жалуется, что ты давно ей не писал. Я с радостью запишу что-нибудь под твою диктовку, пока я здесь, и отправлю экспресс-почтой.

– Подумаю. Спасибо, – без энтузиазма ответил Джо. – Сначала картина. Что-нибудь еще?

(Юнис, осталось самое сложное.) (Так пропустите!) (Не могу!)