Не умирай в одиночку

Концерт был вшивенький, рассчитанный на патриотизм и другие светлые чувства народа. Народу по большому счету было уже все равно, но охрана из зала никого не выпускала, так как губернатор, которого снимали три телеканала, не потерпел бы таких вольностей. Один за другим на сцене появлялись коллективы и солисты, восхвалявший родной край. Видимо, от избытка усердия (а как же! САМ в зале!), восхваляли город они как-то неубедительно. Юлька, у которой висела культурная полоса, скривилась. Главный светский лев города, журналист Владик Невский, красавец и щеголь и вовсе попытался сбежать через главный выход, но его точно так же отказались выпускать. Злобно окрысившись, тот пошел на свое место. На сцену выходили все новые и новые коллективы. Добить нас решил народный ансамбль «Сладка ягода». Тетки в жухлых кокошниках противными голосами нестройно затянули народную песню про калину. Юлька выругалась сдержано, я уже не очень. Наше положение усугублялось тем, что мы сидели прямо напротив колонки, и децибелами звука нас буквально сносило с места. Губернатор сидел с кислым видом, озираясь по сторонам. Видимо, он и сам мечтал вырваться с этого мероприятия, да вот не получалось. Просто встать и уйти вместе со своей свитой, ему было неудобно.

– С подарком к столь занимательному событию перед вами выступит поэтесса Елена Запашная! – пластмассово бодрым тоном произнес конферансье и поспешно удалился за кулисы. Нам с нашей позиции было отчетливо видно, как он, стоя за пыльной занавеской, вытащил из внутреннего кармана плоскую фляжку и сделал внушительный глоток.

На сцену, в обнимку с ободранной гитарой вышла тучная дама в длинном коричневом платье. На ее шее висели бусы из дерева, а может и керамики, такого размера, что более субтильный человек согнулся бы под их тяжестью. Тяжелую копну волос украшала повязка из кожи, расшитой дешевым бисером. Дамочка выглядела, как ожившая картинка хиппарей шестидесятых годов. Зрители вымученно улыбались и встретили поэтессу вялыми аплодисментами. Я тяжело вздохнул. Как же отсюда слинять?

– Хочешь шоколадку? – спросил Сашка у Юльки.

– Давай, – обреченно согласилась она. – Иначе я точно сдохну.

Елена откашлялась и взяла первый аккорд…

– Под шелковым небом здесь город стоит… – начала она низким грудным голосом. «Ой, мама дорогая, – подумал я, – Она же сейчас будет всю его историю пересказывать!»

– …построенный он на костях убиенных… – неожиданно продолжила Елена с легким надрывом. Публика настороженно повела ушами.

– …Смертельный огонь в его чреве горит,и Дьявол на троне кривится согбенный…

Юлька подавилась шоколадкой и закашлялась, но на это никто не обратил внимания. Публика сделала вдох, а вот выдохнуть уже не смогла. Занудный концерт вдруг начал неожиданно интересным. Сашка вдруг болезненно ткнул меня в плечо и указал пальцем на губернатора. Я обернулся, и мои руки автоматически нащупали фотоаппарат. Челюсть губернатора и его свиты медленно съезжала вниз.

– …Шакалья улыбка и огненный взор,И льстивые речи помощников жутких.И в городе этом, от моря, до гор,

Не будет покоя уж ни на минутку,

– надрывалась Елена Запашная, нещадно терзая струны. Челюсти губернатора, мэра и иже с ними уже давно валялись где-то под ногами. Я без перерыва щелкал фотоаппаратом, поскольку для истории должны были сохраниться перекошенные лица сподвижников губернатора и его самого. У меня в коллекции уже был интересный снимок. Однажды я подловил губернатора на перечислении каких-то достижений, когда тот загибал пальцы. Через пару недель на одном Интернет-портале появилась моя статья (правда, опубликованная из предосторожности под псевдонимом), в которой рассказывалось, как губернатор отказал в помощи многодетным матерям, выгнав их из отданного им частного детского дома. На украшавшем статью снимке губернатор оттопыривал средний палец правой руки. Статья получила неожиданный резонанс, а меня все равно вычислили по стилю. Правда, никаких репрессий не последовало, видимо, устали бороться…

Елена Запашная завершила свое выступление в изумленной тишине. Юлька рядом со мной давилась беззвучным смехом, Сашка ржал не стесняясь. Публика оторопело смотрела на исполнительницу, а потом раздались жидкие аплодисменты. Смотреть на губернатора было невозможно.

– Браво! – вдруг заорал кто-то с задних рядов. – Так их, лицемеров! Бис!!! Бис!!!

– Еще! Еще!!! – подхватили вопли и другие зрители, по достоинству оценившие эпатаж Запашной. Губернатор даже подскочил с места, когда увидел, как Ленка решительно пошла к микрофону, но тут из-за кулис, спотыкаясь, вылетел ведущий, на ходу вытирая рот. В его левой руке был зажат соленый огурец. Он решительно оттеснил Запашную от микрофона.