(не) Верь мне (СИ)

С отражения на нее смотрела бледная всклокоченная мамзель, красоте которой позавидовала бы любая болотная шишимора. А еще эти ожоги, шрам.

Омыв холодной водой лицо, шею и пригладив волосы, Ника еще раз взглянула в зеркало. Девушка не ждала, что отражение заговорит, разрушая мифы разума. Но надеялась, этой возможностью воспользуются глаза, которые сейчас выразительно помутнели, стыдливо опускаясь вниз.

— Мне не могло показаться, — сама себя убеждала Ника.

Когда все вокруг говорят, что ты дурак, волей-неволей начинаешь подозревать себя в этом. Глаза разубеждать хозяйку не стали. Ника выдохнула, сняла висевший на крючке халат и ушла прояснять обстановку. Опасаясь домовика, настороженно выглянула из комнаты, на всякий случай, вооружившись стоявшим у порога веником. Не заметив ничего мохнатого и сверхъестественного, потрусила к соседу. Дверь в эту комнату редко запиралась. Девушка запахнула халат, осторожно повернула ручку и заглянула. Посреди комнаты находилась небольшая двуспальная кровать, на ней почти «мертвое» тело домового егеря Мак-Киррана-Сола.

— Кир? — тихо позвала друга Ника.

— Кир-кир-кир-кир-кир-кир-кир, — тут же запопугайничал, сидевший в клетке рядом с кроватью барабашка.

Девушка в ответ собезьянничала, скорчив рожу. Погрозила домовому веником и накрыла клетку валявшимся рядом полотенцем. Барабашка мгновенно стих.

— Кир, — уже чуть громче произнесла Верис и забралась к другу на кровать.

Нечто родное на слух тронуло гулявшее сознание егеря. Кирран поднял помятое лицо с подушки, с трудом разлепил правый глаз и настороженно им осмотрелся.

— Кирран, мне ведь, если это и правда Фрост, надо же что-то делать,— расстроено сказала Ника.

Парень попытался свернуть голову в сторону, откуда доносился голос. Побагровев от натуги, Кирран спросил:

— Дурная, это ты?

— Я, — отозвалась Ника. — Надо его найти…

— Мууу-ху, — промычал Кирран, уронив голову в подушку.

— Ты тоже так считаешь?

— Маа-ха… ахрррр-рррр-ррр-ррр.

Ника ткнула захрапевшего приятеля в бок.

Кирран любил посидеть с друзьями и бесцельно провести время. Любил выпить, совсем не замечая, что былое ребячество постепенно превращалось в пагубную привычку — в слабость, после которой он всегда крепко спал.

— Эй, ты, что уснул?

На этот раз Кирран открыл левый глаз — вышло намного удачнее, чем с правым.

— Чокнутая, это ты?

— Да. Я, я, — подтвердила Ника, склоняясь к уху приятеля. — Зюзя, я тут подумала…

— Эт-то хорошо.

— Да нет. Я подумала, может мы, с тобой…

— Согласен.

Ника обхватила лицо друга ладонями и радостно спросила:

— Значит, завтра ты поедешь со мной на плывучие острова? Начнем искать оттуда.

Кирран чавкнув, открыл рот и сказал:

— Хоро…ррр-хррррррррррх-хрррррррр.

Ника звонко чмокнула переливчато храпевшего парня в щеку.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она, скривилась от перегара и слезла с кровати.

Уже в дверях Ника вспомнила, что любимое полотенце накрывает пакостного барабашку. Вернулась. Гордо сдернула полотенце с клетки. Домовой радостно подпрыгнул, Ника пнула клетку и закрывая за собой дверь комнаты прошептала:

— Ты мне не нравишься.

Барабашка забурчал.

Созерцать очередной кошмар желания не было. Девушка надеялась, что утро наступит достаточно быстро, чтобы встретить его, занимаясь какой-нибудь ерундой. Например, поиграть во «всезнайку» с кем-нибудь из полуночных соседей. Мормолики — почти обычные люди, без фотофобий, трепетом перед осиной, зато с подозрительной страстью к серебряным ложкам. Как раз такой и являлась соседка Лушана. Девица состояла в братстве мормоликов, которые с раннего детства заставляют своих практиков пить кровь, Лушана была вполне дружелюбной и на удивление — всегда сытой.

Ника открыла окно, несколько секунд смотрела на ночной двор и, перегнувшись через подоконник негромко, позвала приятельницу:

— Лушана? Лушан? Ты дома?

Комната мормолики находилась через лестничный пролет в метрах четырех от окна. Лушане достались не лучшие апартаменты в этом общежитии, но зато с балконом — на который минуту погодя вышла низкорослая пышнотелая девица с окрашенными в лиловый цвет волосами.

— Дома. А чего хотела? — спросила она.

— Сыграем во «всезнайку»? — предложила Ника.

— Всезнайку?

— Ага…

— А ты чего не спишь?

— Не спится, — коротко ответила Ника.

Лилововолосая улыбнулась, кивнула и пустилась в давно изведанный путь — через балкон по небольшим кирпичным выступам на стене. Несмотря на, казалось бы, неуклюжесть и полноту, Лушана блестяще проходила опасный путь между комнатами. Родство, пусть даже относительное, с образчиками вампирской легкости и грации, давали о себе знать. Иногда.

В этот раз, не рассчитав свои силы, мормолика пролетела мимо распахнутого окна и врезалась в закрытое. На стекле мгновенно проступил затейливый орнамент трещин.

— Перелет, — хихикая, сказала Лушана, забираясь в комнату. — Мне, правда, стыдно.

Ника осторожно закрыла за приятельницей окно и жестом пригласила войти.

— Да ерунда, располагайся.

Мормолика плюхнулась на кровать, подпрыгнув весело поинтересовалась:

— Как дела?

Ника села рядом.