Не верь, не бойся, не проси

Яр ещё немного покрутил рюмку в руках, раздумывая, пить или не пить. Он так и не решил, когда в дверь раздался стук.

– Да! – крикнул Яр.

– Девочки в ванной, – сказала Янка, заглядывая внутрь. – Мне обязательно смотреть как они поправляют чулки?

Яр поманил её к себе и снова усадил рядом, обнимая поперёк спины. Залпом осушил рюмку, выдохнул и сказал:

– Организуй, Толик. Будем говорить.

Янка сидела в его объятиях заледеневшая и злая, но Яр этого так и не заметил.

Ребята ушли под утро. Провожала их Янка, которая теперь почти не пила. Когда она вернулась, Яр уже дремал на диване, и ей оставалось только вздохнуть. Растолкав Яра, она отвела его в спальню и помогла раздеться, укрыла одеялом, а сама отошла к окну и осталась стоять так, глядя, как падает за окнами снег.

«Вот уже год, – думала она. – Год и семь дней…»

Этот Новый год мало походил на тот, прошлый, который она проплакала, глядя в полумрак обшарпанной комнаты, и в то же время походил очень сильно.

С тех самых пор, как Яне исполнилось шестнадцать, она праздновала с друзьями в шумной компании молодёжи, где её любили практически все. Она всегда была в центре внимания – хорошенькая, богатая, с языком без костей. Её замечали и на праздниках, и в повседневных тусовках.

Теперь она была… Янка не знала, как назвать то, кем она стала. Вернее, знала, но не хотела произносить это слово даже про себя.

– Шлюха… – прошептала она и стиснула кулак, лежавший на оконном стекле.

«Год…»

Год назад всё казалось сном – скорее удивительным, чем страшным. Новый мир, новые люди, новая жизнь. Ярик, от которого исходили сила и тепло. Пушки, деньги, стрельба. Вот только спустя год она сама в этом новом мире всё так же оставалась всего лишь шлюхой.

Может, Яр и стал относиться к ней по-другому, но прятал возникшие между ними чувства так глубоко, чтобы никто, даже самые близкие не смогли заметить и намёка на них. Когда-то Яр сказал, что так будет всегда. Янка тогда не могла поверить, не верила и сейчас. Но неизбежность всё теснее стягивала её сердце своими путами.

Она стояла так долго, глядя в окно и вспоминая тот год, который изменил её жизнь. Думала о том, что потеряла, и о том, что могла обрести, но так и не обрела.

Стояла, пока не проснулся Яр и, подойдя к ней со спины, не накрыл её своими большими руками.

– И что мы не спим? – спросил он.

Янка не шевельнулась. Какое-то время она молчала, а потом спросила:

– Яр, так будет всегда?

Яр вздохнул.

– Я тебе уже говорил – да.

Янка стиснула зубы и наклонила голову, пряча лицо под волной волос.

– А я могу как-то… отдать тебе долг?

– Что? – Руки Яра на секунду заледенели.

– Я спросила, смогу ли я когда-нибудь вернуть тебе эти чёртовы сто косарей? – Янка резко развернулась и зло посмотрела на него. – Смогу я когда-нибудь выкупить себя?

– Так. Спать.

– Не хочу!

– Вали спать, Янка, ты ещё не протрезвела!

– Бля, да я капли в рот не брала! – Янка стряхнула с себя его руки. —Я же, блять, девочка! Мне положено только шампусик!

– Девочка! – рыкнул Яр и снова, перехватив её плечи, хорошенько встряхнул. – Очнись, ты мне сама втирала, что водку не пьёшь!

– Да при чём здесь… – Янка снова попыталась вывернуться. – Пью или не пью. Я не хочу быть такой как они, Яр! Я так не могу!

Яр влепил ей пощёчину, и Янка замолкла, удивлённо глядя на него.

– И что ты хочешь от меня? – спросил Яр. – Чтобы я на всех столбах повесил объяву, что я тебя люблю? «Яна и Ярик вместе навсегда»?

Янка молчала. Слово, которое она слышала от Яра впервые, неожиданно больно резануло грудь.

– Не знаю, – сказала она, наконец, устало, – я просто хочу жить как все, Яр. Даже твои пацаны живут как люди: у Тука невеста, Толик по концертам ходит… А я… просто шлюха. Сижу рядом с тобой, пока ты базаришь со своими пацанами… Зачем? Нафига я нужна там, Яр? Мне двадцать один год, а меня как похоронили. Кроме тебя и твоих амбалов, не вижу и не знаю никого…

– Я не пойму, – перебил её Яр, – ты тоже невестой хочешь быть или что?

– Я хочу жить как человек! Я хочу, чтобы у меня были друзья, я хочу выходить куда-то… Чёрт, Яр, я хочу выходить куда-то… – Она хотела сказать «с тобой», но не успела.

– Хочешь – выходи, – перебил её Яр. – Я тебя держу? Ты сама виснешь у меня на шее, не хочешь никуда отпускать. Я думал, тебе нравится, когда я беру тебя с собой. Разве ты не этого просила?

Янка молчала. Она не знала, как объяснить, потому что и сама не понимала, что хотела сказать. Она отлично понимала, что то, что повисло в воздухе между ними, но так и не было произнесено, невозможно. Не может быть нормальной жизни у двух людей, один из которых – бандит, а другая – похищенная им девчонка, с которой он спит.

Зазвонил телефон, прерывая бесполезный разговор.

Яр взял трубку и коротко сказал несколько раз: «Да», «да», «да».

Потом повесил и посмотрел на Янку.

– Я уезжаю на три дня. Хочешь ты отрываться – вали на все четыре стороны. Но от охраны ни на шаг. Дошло?

Янка грустно кивнула.

– А ты?

– А я тебе сказал. Я. Уезжаю. На три дня.

Янка вздохнула и снова отвернулась к окну.

***