Не властью единой

– Так чертовка и есть! С волхвами путается – про то многие знают, да сказать не смеют, ага.

– С волхвами? А что за волхвы? Мне вот интересно, друже… К примеру, у нас, в Пинске, никаких волхвов нет. Давно всех повывели!

– И правильно! – с чувством перекрестился Карась. – Одно зло от них, ползучих гадов. Ишь ты, надумали книжки священные жечь! В обитель пробрались…

– Да ты что!

– Да-да! И про это все молчат. Знают: вякнут – язык отрежут. Потому как чертовка-то – за волхвов. А за ней – князь Давыд.

– Так Давыд тоже за волхвов?

– Не, что ты! Он за вдову. Изюмовым многим обязан.

– Ага, понятно…

Не очень-то симпатичный образ вырисовывался. Жесткая волевая самодурка, Кабаниха, да еще и тайная язычница… На этом и нужно будет сыграть! Только как подловить…

– А что, дружище, у них, поди, и капище есть?

– А то нету! – собеседник разволновался, тема явно была ему близка. – В Змеином урочище, на Рогнедином озере. От обители – в трех верстах! В трех верстах, Миша! И всем плевать. Кроме отца Ферапонта да некоторых… Ну, будем! Эх, хороша бражица… Так, говоришь, это «газета» называется. Когда буквицы набором вырезанные.

– Ну да. Только надо наоборот вырезать.

– Эт я понимаю. Ну и здорово ж удумали! Этак можно книжиц… у-ух! Уж мы с отцом Ферапонтом развернемся!

– Так что, игумен-то ваш – книжник?

– Еще какой!

– А когда, говоришь, волхвы на капище собираются?

– На закате обычно. В пятницу видели… Но бывает, что и по средам. Ух, нехристи! Глаза б мои их…

Миша покачал головой:

– Все всё знают. И молчат.

– Ну, не все… А молчат – пока Давыда боятся. Не будет Давыда… ужо!

У Рогнедина озера, на тайной тропе, ведущей в Змеиное урочище, сотник с Велькой и затаились. Как раз была среда, а Карась ведь сказал, что, бывает, и по средам… Однако нынче не случилось – зря всю ночь просидели.

В четверг вечером Михайла все же отправил к озеру Вельку. И тоже – зря. Одна надежда теперь оставалась – на пятницу.

И пятница не подвела!

Первым всадников заметил Велька. Трое мужчин верхом на вороных конях промчались по берегу озера и спешились невдалеке от тайной тропки. Привязав коней, не особо-то внимательно огляделись… да и пошли себе, сбивая прилипшие к кустам паутинки.

– И впрямь – обнаглели, – прячась в зарослях вербы, прошептал Велимудр. – Коней запросто так оставили… Не таятся, не боятся совсем никого!

Сотник повел плечом:

– А чего им бояться? С такой-то поддержкою. Ну, пошли потихоньку…

Помня болотные капища и тайные гати, сотник шел за волхвами след в след, в любой момент ожидая какой-нибудь пакости вроде настороженного самострела или волчьей ямы с кольями. А ничего такого и не случилось! Никаких пакостей. И волхвы-то шли, не таясь и не оглядываясь – беспечно так переговаривались, пересмеивались, шутили… Странные какие-то волхвы…

Ну, так и да – чего им бояться-то? Они ж у себя дома, можно сказать.

Вскоре за деревьями показалось капище – врытые в землю столбики, довольно-таки хилые с виду, с резными изображениями каких-то языческих божеств. Примерно посередине располагался большой плоский камень, на котором… на котором явно кто-то лежал! А вокруг суетились какие-то люди в длинных белых одеждах.

Сделав еще пару десятков шагов, Михайла и Велька затаились в густых зарослях жимолости…

– Интересно, этих-то мы как не заметили? – прошептал рыжий. – Верно, тут еще одна тропа есть… Ой! Привязывают… А девка-та – нагая!

И в самом деле, горячо приветствовав подошедших сотоварищей, волхвы – или кто они там были – продолжили свои дела, за руки и за ноги привязав юную деву к колышкам, вбитым в землю по периметру камня. Завязали тряпицей глаза… Распяли! Нагую красавицу с распущенными волосами… Интересно, что они с ней собрались делать? Неужели…

– А вот и вдова!

Откуда взялась эта грузная фигура, Миша не смог бы сказать – прошляпил, отвлекся на красотку. Боярыня то ли из-за берез выбралась, то ли изначально здесь ошивалась вместе с остальной языческой братией, черт ее знает!

Между тем солнце уже скрылось за деревьями, оставив после себя лишь пламенеющий край неба. Смеркалось, и волхвы сноровисто разложили костер… Никого не боятся! Вот ведь…

Ага! Вот тревожно зарокотал барабан! Звякнул бубен. Словно подавая сигнал, заливисто взвизгнула свирель.

Один из волхвов подошел к распятой на камне красавице и, сбросив себя плащ, встал в изголовье. Нагой, сильный, высокий, с бритой наголо головой и окладистой бородой, он, верно, символизировал образ какого-то бога, Ярила или даже Перуна…

Черт!

В руке волхва зловеще сверкнул нож! Михаил явственно увидел, как отразились в лезвии прыгающие отблески костра…

– Так же ее… сейчас… – с ужасом прошептал Велька.

Сотник же и подумать ничего не успел – как лезвие опустилось… звякнуло…

Кстати, почему звякнуло? Он что же, его в камень воткнул… или просто бросил?

Тут вдруг послышался смех… заливистый женский… точнее сказать – девичий. Смеялась та самая, привязанная… жертва…

Да полноте – жертва ли? Миша все больше в этом сомневался.