Не властью единой

Юрий Владимирович, ростово-суздальский князь. Будущий Долгорукий! Так вот кто воду мутил! Вот кто оговор затеял, вот кто истинный убийца Юрия и боярина Журавля! Значит, не зря Тимка Кузнечик рассказывал о каких-то тайных делах Юрия с боярином Журавлем. О том, что не сговорились они и Юрий злое задумал. Откуда Кузнечик это узнал? Отец, скорее всего, рассказал… или покойный Юрик… Эх-х…

По возвращении на гостевой двор сотника ждали недобрые вести! Целых две. Во-вторых куда-то запропастился Корота, ну, а самое главное – и это во-первых – на Добровою положил глаз сам князь Давыд! Да, вот уж поистине – пришла беда, откуда не ждали!

– Он на смотрины с сыном, Брячиславом, приехал… И вот, как Добровоюшку нашу увидал, так словно сам не свой сделался, – взволнованно пояснял Ермил. – После смотрин всех дев на пир оставили – нас, слуг, туда не пускали. До утра гулеванили. А потом и не явилась Войша! Челядин старый сказал – мол, поехала в гости к Давыду-князю. Не одна, еще с какой-то девой. Я так думаю – силком увезли. Подпоили иль чего подсыпали…

– А Корота на двор вечером пошел… с той поры и не видели.

– Ну, с Коротой – черт побери, не особо он теперь и нужен, – усаживаясь под старый вяз, махнул рукой Михайла. – А вот Войша… Девку выручать надобно! Перво-наперво узнать – где она? Изяславль – город небольшой, а Воя – девка умная. Сбежать не сможет, так знак подаст… Да, князь Давыд женат? Или вдовый? Впрочем, это я у местных узнаю…

Местонахождение пропавшей девы ратнинцы узнали через пару дней. В гостевой дом, в корчму, явилась некая дева, судя по одежке, манерам да украшениям – служанка из богатого дома. Явилась она в корчму не просто так – про греческих купцов спрашивала, тех, что торгуют любовным зельем… Никого, конечно, не нашла – тут таких купцов и не было! Делать нечего, вздохнула девица да уселась сбитень пить. Тут-то Ермил ее и углядел… Точнее сказать, не саму деву, а браслетик серебряный в виде змейки да гребень рыбьего зуба узорчатый. Подарочки свои! Те, что Добровое дарил.

– Проследить! – живо распорядился сотник.

Сам же пошел во дворе да уселся под вязом – с другом Карасем «за жизнь» поболтать. Заодно о князе Давыде повыспросил.

– Вдовец князь, вдовец. Но зазноба у него в Изяславле – давняя. Женщина строгая, волевая и на вид недурна. Да ты, друже, ее, верно, знаешь. Преслава Никитична Изюмова. Боярыня вдовая.

Вот так-то! Ну, боярыня… ну что тут скажешь? Только позавидовать можно.

– Строгая, говоришь?

Ну, а дальше все было делом техники. При таких-то данных! Уже к вечеру Добровоя вернулась к своим, вся из себя довольная и даже в чем-то загадочная. По крайней мере, так почему-то показалось Ермилу.

К чести князя Давыда, тот оказался вовсе не старым похотливцем, а вполне галантным кавалером. Да, девушек почти силком увез – опоил на пиру! Однако же сразу не набросился, гуслями да скоморохами развлекал, угощал ромейским вином да всякой разной мальвазеицей.

– Ох, и служанки там у него! Веселые. И все князю преданные. Но профуры еще те! Одна все хотела любовное зелье ромейское… Вот я ей и подсказала, где взять. Да – извини, Ермиле, – гребень с браслетиком подарила. Ну, раз уж в гостевой дом пойдет… к вам…

– Все ты правильно сделала, Дорбровоя, – сотник одобрительно погладил девушку по руке. – Умница наша! И – красавица, да. А гребень с браслетом тебе Ермил еще подарит. Верно, Ермил?

Эпилог

Ратное, ноябрь 1128 г.

– Так, говоришь, Мишаня, Давыд-князь с боярыней Изюмовой тайно встречается? – который раз уже спрашивал дед, воевода Корней Агеич. Очень уж ему эта история нравилась. – Ай да князь! Ай да хват, гуляка! А ну, поддай-ка еще, Аристарх! А то сидим тут… в холоде…

Староста Аристарх и рад стараться! Накидал на раскаленные каменюки так, что уши в трубочку сворачивались!

А дед довольный:

– Вот теперь – хорошо…

– Ну, вы тут парьтесь… А я пока… в место одно забегу… Ждут.

Миша все же свалил, тем более и впрямь ждали. Ждала… Юлька, кто же еще-то? В отношениях их, слава богу, уже подвижки пошли. Не самые, конечно, сладкие, но к тому все клонилось. И правда – Юлька-то заневестилась, в женскую силу вошла. Не девочка уже, как раз таких вот по осени – в свадьбы… Вот до осени и решили подождать, и оттого Мише было радостно. Еще бы… Хотя что еще по осени Юлька скажет? Хотелось бы, чтобы – «да».

Так что личные дела шли, с урожаем тоже все сладилось… А вот политическая ситуация в Ратном, как и в целом в Туровском княжестве, складывалась довольно мрачно.

Нет, что касается лично сотника, то перед князьями он оправдался полностью – и перед туровским Вячеславом, и – самое главное – перед киевским, Мстиславом Владимировичем.

Княжий суд признал подметное письмо поддельным, а «сотника Михайлу Фролова сына Лисовина – правым и не обельным»… Но и на этом – все. Никаких претензий ростово-суздальскому князю Юрию предъявлено не было. Что и понятно – как-то по-семейному порешали, замяли дело – ну не разводить же бучу ради какого-то там сотника? Вот еще!